Читать «Эти странные австрийцы» онлайн

Луи Джеймс

Эти странные австрийцы

Население Австрии чуть больше 8 миллионов человек. Для сравнения: чехов — 10 миллионов; словаков — 5 миллионов; венгров — 10 миллионов; словенцев — 2 миллиона; швейцарцев — 7 миллионов; немцев — 82 миллиона и американцев — около 280 миллионов.

НАЦИОНАЛИЗМ И САМОВОСПРИЯТИЕ

Предостережение

В Австрии извели немало чернил и бумаги, пытаясь ответить на мучительный вопрос: существует ли австрийская нация? И должна ли она вообще существовать? Увеличивается ли она или уменьшается? Осталось ли у нее всё в прошлом, или у нее есть будущее? Ипохондриков беспокоят их болезни, а австрийцев — собственное место в мире.

Среди австрийцев бытуют два противоположных мировоззрения: они либо считают себя наследниками великой империи, либо ограничивают свой кругозор только делами своего прихода. «В других государствах, — пишет один английский историк, — правящие династии являлись мимолетным эпизодом в истории нации; в Габсбургской же империи народы стали досадной помехой в истории династии». Республика Австрия появилась на карте мира только в 1918 году, после того как народы, входящие в состав Габсбургской Австро-Венгерской империи, обрели независимость. Как довольно бесцеремонно заметил бывший премьер-министр Франции Жорж Клемансо: «L'Autri-che, c'est се qui reste», т. е. «В состав Австрии вошло то, что осталось».

Какими их видят другие

Как-то один немецкий историк не очень вежливо заметил, что баварцы — это отсутствующее звено между австрийцами и человеком. Он, очевидно, запамятовал, что австрийская нация сложилась на основе выходцев из Баварии, т. е. в жилах австрийцев течет несколько капель крови алеманнов.

Время не изменило отношения немцев к австрийцам. Орды немцев каждый год вторгаются в пределы этой альпийской страны, чтобы покататься на лыжах, совершить длительные прогулки по горам и предаться любви. Даже Гельмут Коль, бывший канцлер Германии, проводит летний отпуск на прекрасных берегах австрийских озер, безуспешно пытаясь избавиться от избыточного веса. В результате за Австрией, к сожалению, закрепилась репутация страны, куда можно, если у вас есть желание, поехать развеяться, а за ее жителями — репутация не очень-то серьезных людей.

Немцы полагают, что австрийцы склонны к Schlamperei («неаккуратности и беспорядку»), каковое качество местные жители, по-видимому, не считают недостатком. (Эта черта, как пишет один более терпимый к ним англичанин, скорее «своего рода лень, добродушие, стремительно перерастающие в расхлябанность. Она присуща как верхам, так и низам общества, и в результате первые проигрывают сражения, а вторые забывают о данном им поручении».)

Убеждение немцев в несостоятельности австрийцев, вне всякого сомнения, уходит своими корнями в глубь истории, ибо габсбургские армии терпели от пруссаков поражения с завидной регулярностью. Величайшей катастрофой стал Кениггрец (Садова, Чехия, 1866 г.). Тогда австрийские солдаты, одетые в пышные белые мундиры, стали прекрасной мишенью для неприятельских пушек, а австрийские генералы всё никак не могли взять в толк, почему противник не желает принять предложенный ими план сражения, который они столь кропотливо разрабатывали в тиши венских кабинетов. После поражения один военачальник жалобно заметил: «А как всё здорово получалось на Шмельце». Немцы не перестают поражаться тому, с каким удовольствием сами австрийцы рассказывают эту историю. Подтрунивание над собственными военными поражениями, по мнению германцев, ведет к еще большим неудачам.