Читать «Радиомозг» онлайн - страница 61

А через год… играл Гамлета. Но как играл! Его речь над гробом Офелии потрясала зрителей. В театре стоял сплошной стон. Многих выносили в истерике. Дамы падали в обморок. Под маской прежнего веселого Гуго таился колоссальный талант трагика, почти гений. Теперь успех «великого» Гуго был исключителен. Слава его пронеслась по Европе и Америке, как огненный метеор. Триумфы его спектаклей были грандиозны. Он умер, как и полагается великому артисту, на сцене, в последней картине «Ромео и Джульетта». Думали, что он отравился. Вскрытие не подтвердило этого. Известный психиатр Совиньи нашумел тогда своим заявлением, что Гуго был гений актерского перевоплощения, и когда играл в последний раз Ромео, то настолько вошел в роль умирающего, что действительно умер. Впрочем, сорбоннский Совиньи был чистокровнейший француз и поэтому склонен к преувеличениям.

– С французами это бывает, – заметил Tax. – Продолжайте.

– Своим двум сыновьям великий Гуго оставил громадное состояние. Старший – Эрнст, получив свою часть, хотел сделаться, как отец, знаменитым артистом. Он держал собственный театр, сам играл, но всегда с провалом. Он перепробовал десятки ролей, из которых ему ни одна не удавалась. Он менял амплуа. Играл комиков – публика оставалась серьезной, как на похоронах. Он играл трагическое, а публика весело заливалась неудержимым смехом, галерка дружно гикала и забрасывала сцену апельсиновыми корками. Когда Эрнст пробовал себя в амплуа героев, партер мирно спал, а с балконов несся вой недовольных зрителей и свистки. Он играл любовников, фатов, резонеров, но без тени какого-либо успеха у публики. Он постепенно разорялся на подкуп бульварных газет, сажал наемных клакеров целыми взводами во все места своего собственного театра, но результат – нуль, ничего ровным счетом. Редакторы на его деньги покупали себе собственные виллы на Ривьере. Рецензенты и репортеры заводили текущие счета во всех венских банках. Но публика оставалась холодной. Будто венскую веселую публику подменивали каждый раз, как только Эрнст пробовал овладеть ее вниманием.