Читать «Конан и честь империи» онлайн - страница 46

Во время этой пылкой речи оба гнома стояли как каменные, не пошевелив даже бровью. Ни единая морщинка не выдала испытываемых ими чувств, только по яростному блеску в угольно-черных глазах Дорина Кхаздула можно было судить, что гном глубоко задет и, вероятно, едва сдерживается. Тем не менее его ответное слово прозвучало вполне спокойно, хотя в нем и звучала изрядная нотка язвительности.

– Уверяю тебя, о король, я сказал правду. Я действительно не знаю причин такого решения и не уверен, что сам Фрам знает о них. Мы, как ты понимаешь, подданные Короля-под-Горой, а не вольные мастера, и обязаны подчиняться его указам. Ведь у Каменного Свода могут быть причины для скрытности, потому не суди строго. Допускаешь ли ты, что и в Подгорном Королевстве могут быть свои внутренние неурядицы? Во все ли свои решения и замыслы ты посвящаешь своих воевод? Я понимаю твои чувства, но ничем помочь не могу. Если бы Старейшина Фрам желал или мог объяснить тебе все…

– Так он не желает или не может?! – рявкнул Эклинг, окончательно наплевав на этикет. – В таком неслыханном деле он мог и должен был явиться сам, в конце концов! Если ты ничего не знаешь, то какого рожна он тебя прислал, такого разодетого, с никчемными извинениями?! Или наш союз для него – пустой звук? Так пусть вспомнит о собственной казне! Может, он не соображает, что исход гномов без всякой видимой причины в канун Ярмарки породит панику? Сколько из нынешних торговцев на следующий год не приедут в Вольфгард? Проклятье, что у вашего народа каменное – сердце или башка?!

Почтенный Дорин Кхаздул вспыхнул и сжал здоровенные, привычные к секире кулаки. Гномы весьма вспыльчивы, и Конан, зная об этом, оценил самообладание оскорбленного воина. Тот побагровел, затем побледнел, но отвечал с прежним достоинством и не сдвинувшись с места. Правда, теперь в его голосе звенел боевой металл:

– Ты, видно, сам не понимаешь, что твоими устами сейчас говорит злость… и страх. Теперь я вижу, что решение покинуть Вольфгард – правильное. Я передал, что мне было велено, король Эклинг, и большего сказать не могу. Я приношу извинения от имени моего народа, не надеясь, что они будут услышаны. В знак доброй воли я и мой собрат не станем передавать старейшине Фраму твои опрометчивые слова. Но память у гномов долгая. Дорин, сын Кхазда, впредь будет иметь в виду, что кое-кому корона пока великовата.

После ухода послов некоторое время никто из присутствующих не решался заговорить первым. Эртель сгорбился в кресле. Лицо его было чернее тучи, взгляд прикован к валяющемуся на овальном столике свитку с печатью зеленого воска. Конан сокрушенно покачивал головой, Нейя и Дженна избегали глядеть друг на друга, дети и волчата старались сидеть тише мыши и по возможности даже не дышать. Наконец Эртель Эклинг пристукнул кулаком по подлокотнику и решительно поднялся на ноги.