Читать «Самшитовый лес. Этот синий апрель... Золотой дождь» онлайн - страница 31

А теперь Сапожников клевал орешки и спорил с собой. Потому что нет, и раньше, в неподходящие самые моменты, жизнь не сдавалась. Потому что когда лошади были сытые, не так все происходило, как Сапожников вспоминал в Верее, и Рамона искала пластинку. Лошади переступали копытами, и сырая солома шелестела и перетряхивалась, и лошади тянули морды в сторону дороги, которая вся как есть была видна из сарая. Прямо-таки набегала на сарай, втыкалась в открытую дверь, и луна била в лошадиные храпы, как будто дорога уже летела им навстречу, а ведь это еще только предстояло.

- Почему мужчины! - спросил цыган.

- Ай-яй-яй, какой интересный мальчик, - сказала Галя Домашенко, по прозвищу Рамона. - А ты не забыл, где надо нажимать, чтобы выстрелило?

Интересный мальчик промолчал. Она имела право так спрашивать. В прошлый раз интересный мальчик действовал автоматом, как дубинкой. Он действовал экономно и удачливо, и у них сейчас было три лишних диска.

- Интересно, сколько детей может родить женщина? - спросила Галя.

- Зараз или по очереди? - спросил Цыган. - И потом, смотря какая женщина.

- Вот как я, например.

Заскрипело седло. Цыган дотянулся и погладил Галю по бедру. - Штук десять, наверно.

- И здесь погладь. - Она показала нагайкой на свои выступающие груди.

Цыган погладил ей груди.

- Приятно, - сказала она.

Она имела право говорить и делать все, что ей вздумается. Ее могли убить первой.

- Дорогу женщине, - сказала она.

Они дали ей дорогу, и луна осветила ей колени. Галя любила короткие стремена.

- А еще я бы послушал джаз, - гордо сказал Сапожников, потому что он был самый младший.

Никто ничего не ответил. Цыган рвал фотографии, и все поняли, что он их не сдал, как положено.

- Чтобы труба закричала, - сказал Сапожников.

Тогда он со всех компаниях был самый младший, а теперь он во всех компаниях был самый старший.

- Мечтательная труба, - сказал Сапожников.

- Не бойся, - сказала Рамона. - Ты красивей всех, и я тебя люблю.

Галя каждому говорила только то, что делало его человеком, не меньше, но и не больше. Покойники ее не интересовали.

Дорога звала, дорога заманивала. Роммелевские танки, выкрашенные в рыжий цвет, потому что их перегнали из Африки, молчали уже полчаса.

- Ну… - сказала Галя.

Сапожников вытянул ракетницу и направил ее в заднее оконце сарая, прорезанное в толстых бревнах.

- Пошла, - сказала Галя и медленно подняла на дыбы своего чалого.

Хлопнул выстрел ракетницы, чалый хрипел и перебирал в воздухе красивыми ногами.

Кони дрожали. Вспыхнула и развернулась осветительная ракета. Стали видны рыжие танки, торчавшие у поворота. Все дело было в ракете. Из-за нее они могли удрать только на свету. Галя шевельнула коленями. Чалого кинуло на дорогу… Вот как все было на самом деле. Как в замедленном кино, а не так - тыр-пыр, в два счета, и поскакали. Было даже еще медленнее…

- Я пойду, провожу Вику, - сказал Сапожников, - уже очень поздно.

- Когда вернешься, звони сильней. Я могу заснуть, - сказал Барбарисов.

Она пошла вперед, Сапожников за ней. Когда Сапожников снимал ее плащ с вешалки, он слышал, как Глаша сказала угрюмым голосом: