Читать «Норне-Гест» онлайн - страница 56

Звезда любви ярко сияла на ними, как сияла она над всеми невинными тварями земными, которые стремятся друг к другу, плодятся и множатся на зеленой земле; они затерялись между ними, между птицами, которые сидели на яйцах, между оленями с новорожденными телятами, между ласточками, спаривающимися на лету, между жуками, справляющими свадебный полет попарно, слившись в одно окрыленное существо. Кукушка играла с ними в прятки и куковала над ними повсюду; ежи бегали наперегонки в сумерках, самцы-зайцы фыркали в степи; отовсюду неслись манящие зовы и крики любви, безумное мяуканье дикой кошки, залитой лунным светом на верхушке самого высокого дерева; вопли измученного страстью лося и все заглушающий рев зубра, вызывавшего соперников на поединок, – словно звуки небесных труб, множимые эхом и разносящиеся по всем долинам.

У лисицы, подглядывавшей за человеческой четой, свербило в ушах; никогда еще не видывала она таких потешных людей, не слыхивала таких бурных и бессмысленных песен, какие распевали эти двое, бегая и прыгая кругом.

Осенью они вернулись в свое жилье у родника, загорелые, возмужалые, и снова поселились там.

Источник приветствовал их знакомым доверчивым журчаньем: они смотрели на свое отражение в воде и вспоминали детские лица, которые когда-то видели там; теперь детей больше не было; на их месте появились двое хорошо сложенных молодых людей, которые едва умещались рядом на поверхности водяного зеркала. Лицо Геста опушилось бородкой, он стал мужчиной. А юная грудь Пиль, прекраснейшее чудо мира, топорщилась навстречу своему отражению.

Глубоко в воде, так глубоко, что голова кружилась, они видели орла, парящего в бездне, а взглянув вверх, они видели того же орла, парящего высоко под облаками; действительность отражалась в источнике.

Землянка стояла нетронутой, как они ее оставили, но почти завалилась; они перестроили ее и подперли стены большими камнями. С удивлением смотрел Гест на свои орудия, взвешивая на руке свой старый топор, – подумать только, что он вырубил себе когда-то лодку этим ноготком! Теперь он высекал себе большие тяжелые топоры, узкие, но длиной с локоть, и брал топорища им под стать. Лук, которым он теперь пользовался, был гораздо длиннее прежнего; кроме того, он стал брать с собой на охоту копье – длинную жердь с кремневым острием, орудие, опасное даже для крупной дичи, если подойти к ней на достаточно близкое расстояние.

Для них не составило никакого труда запастись всем, что им было нужно для наступавшей зимы; Гест теперь больше всего заботился о том, как бы сделать свои орудия приятными для глаз, а не только пригодными для дела; и он месяцами стачивал топор, чтобы сделать его совершенно гладким; он упорно просиживал целые дни перед большим плоским камнем, водя по нему взад и вперед кремнем, поливая его водой и посыпая песком, тер и нажимал, тер и нажимал; на камне появлялась впадина, зато и кремень поддавался, хотя и медленно. Гест силен, а работа еще больше развивает его силы; часы за часами, дни за днями проводит он, нагнувшись над своей работой, молча, но страстно напрягая силы; одна борода упрямо торчит; и он не сдается до тех пор, пока не сгладит последний след излома на кремне, хотя бы для этого ему пришлось соскоблить слой кремня во всю длину топора; перед его взорами носится топор в том виде, какой ему желательно придать орудию, и он хочет добиться, чтобы клинок был именно таким гладким. Наконечники для копий он делает совершенно круглыми в поперечном разрезе и точь-в-точь одной длины; он не переносит, если они не вполне округленные и не одинаково длинные.