Читать «Бьётся сердце» онлайн - страница 13

Вчера Всеволод Николаевич оглядел его с ног до головы, расцеловал. А потом как-то в одно мгновение вдруг потускнел весь, будто выдохнул жизнь из себя: «Воевал, учительствовал, на родину вернулся… Да… Сколько воды утекло… А Сашка мой там остался, в Праге. Вот так-то оно…»

И живых, и павших — всех вчера вспомнили. Одну только Надежду обходили разговором. И Аласов не стал о ней расспрашивать. Правда, Тимир Иванович в разгар беседы начал было: «Вот моя Надюшка на этот счёт…» Но тут же осёкся, даже смутился. Удивительно было видеть Тимира Ивановича смущённым. Знает всё? Не может не знать…

Интересно, какой она стала? Наверное, о том, давнем, и думать позабыла?

— Надежда Пестрякова, — проговорил Аласов, дивясь непривычному сочетанию слов. — Пестрякова…

Он покосился в сторону учительской, которую от директорской отделяла тонкая фанерная стена. Покосился, словно могли его услышать. Может, и Надежда сейчас там? Было слышно, как дверь в учительскую то и дело хлопала.

— Доброе утро! — звонкий голосок. — Поздравляю всех с новым почином… А что, говорят, подкинули нам наконец стопроцентного холостяка?.. Ой!

Аласов словно воочию увидел: голосистой особе кто-то предупреждающе показал на директорскую и особа, зардевшись, прикусила язык.

Глупейшее положение — скрываться в кабинете начальства, когда все знают, что ты тут сидишь. Какого чёрта!

— Здравствуйте, товарищи, — Аласов решительно открыл дверь в учительскую. — Можно к вам?

На голос обернулись все. Надежды Пестряковой среди учителей не было.

— Заходи, Сергей Аласов, — пригласила Майка, она сидела в углу на плоском продавленном диване. — Хватит тебе от товарищей прятаться!

Аласов направился было к дивану, на милый этот голосок, но вовремя сообразил, что надо начать со старших.

— Здравствуйте, Всеволод Николаевич.

Старик протянутой руки не принял, хмуро оглядел стоящего перед ним Аласова.

— Это кто такой? Неужто и есть тот самый Сергей Аласов, который натаскал воронья на школьный чердак? Который окунул девочке косу в чернильницу? И после этого он смеет появляться в учительской?

— Тот самый, — покаянно опустил голову Аласов. — Тот самый, Всеволод Николаевич. Но одно примите во внимание: я ведь больше не буду…

— Он больше не будет! Ему уже под сорок, у него голова заблестела, и он, слава богу, больше не будет макать девчонкам косы в чернильницы!

Все рассмеялись. А Левин, помяв Аласову ладонь, передал его дальше:

— Любите Серёжу. Он всё-таки хороший человек!

— Кылбанов.

— Хастаева.

— Нахов.

— Белолюбская…

Новые имена. Скоро они станут ему близкими.

— Саргылана Кустурова.

Ладошка у девушки горячая, личико в красных пятнах. Волнуется, что ли?