Читать «Бьётся сердце» онлайн - страница 129
Софрон Петрович Данилов
— Папа! Ведь не так было…
— Лира, помолчи, — оборвала её мать.
Девочка потупилась над тарелкой.
— Когда он осенью запретил собрание, я и подумать не мог, что тут просто ловкий ход. Ещё бы! Ведь тогда это была инициатива руководства школы и комсомола, а сейчас — мудрость одного человека. Воспитал, пробудил гражданское сознание и те де, и те пе…
— Неправда! — всё же не сдержалась Лира. — Папа, почему ты говоришь неправду?
— Твой отец лжёт? Или ты тоже записалась в колхоз?
Девушка вскочила с места.
— Лира, остановись! — приказала ей Надежда. — Тебя отец спрашивает.
— Не бойтесь, ещё не записалась!
— Что значит — «ещё»?
— А то! Мне стыдно за вас… Сергей Эргисович не сделал ничего плохого, а вы порочите его…
— Молчи, ! — крикнул Тимир вслед дочери. — Ничего, мы ещё поговорим с ней. Едва ли девочка предпочтёт коровий хотон университету. Этот Аласов не одной нашей семье наделал бед. Представляю, в скольких домах сегодня такое же творится!
Он пытался говорить спокойно, но какой-то бес словно толкнул его под руку:
— Вот каким оказался твой хвалёный Аласов!
Надежда резко повернулась к мужу. Никогда раньше он не переступал запретной черты, не смел попрёкнуть её прошлым. При дочери она кое-как стерпела «вашего Аласова», но сейчас дала волю своему гневу.
— Мой Аласов? — переспросила она, сощурив глаза.
— Вот именно… — струсил Пестряков. — Я хотел этим сказать…
— Оглянись на себя! Ты не можешь навести порядка в школе, везде в дураках, со всеми переругался. А срываешь злобу дома! Наорал на ребёнка, выгнал из-за стола, поесть не дал…
— Кто выгнал, кто выгнал! — Он отбивался, как мог. — Ты же видела: нагрубила отцу, стала защищать этого проходимца…
— Глуп ты. Даже свою дочь не можешь понять… «Защищала, нагрубила…» Что же тут плохого, если ребёнок защищает своего учителя? И как девочке не сравнить его с родным отцом? Скандалишь, выпивать стал.
У благоприличного Тимира Ивановича глаза на лоб полезли, но Надежда решила его проучить полной мерой. Она хорошо изучила муженька и знала, как приструнить его в случае надобности.
— Едва поел, сразу спать на диванчик. Заведующий учебной частью! Кругозор не шире, чем у пастуха, даже в газеты перестал заглядывать.
— Ты… ты…
— Потерпи! От жены это не так больно. Вот когда на народе выскажут…
— Кто же это выскажет? Не Аласов ли, твой… ухажёр? — Пестряков, в свою очередь, попытался поддеть жену, но в горячке ничего умнее «ухажёра» не придумал.
— Да! Мой Аласов! Был бы моим, кабы ты не спутал мне ноги. Совратил девчонку, взрослый мужик, воспользовался военной бедой!
— Боже мой, я и в этом, оказывается, виноват… А ты думаешь, я без глаз? Думаешь, не вижу, как ты вокруг него вьёшься, как играешь, голубушка, своим хвостом? Так вот, — Пестряков широким жестом указал на дверь. — Можешь убираться к своему милому!
— И пошла бы! Только бы позвал.
— Не зовёт? Что же так?
— Эх ты, … Человек, укравший жизнь у меня… — И ушла в спальню, не оглянувшись.