Читать «Грустный танец Фрейлакс» онлайн - страница 14
Ян Валетов
– Бога побойся! – раздался голос из толпы. – Фиму еще весной схоронили.
Стоящий в стороне бургомистр, брюшко которого мышиного цвета мундир облегал туго, как лайковая перчатка, откровенно скучал.
Ему смертельно надоела процедура переклички, это человеческое стадо на площади! Зеваки, собравшиеся в стороне, поглазеть на евреев и цыганву его тоже раздражали. Более всего бургомистр хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Чтобы эта человеческая грязь перестала мозолить ему глаза. У него хватало забот – рейх и фюрер ждали, когда заработает завод, и сталь хлынет из мартенов огненными потоками, когда в мастерских зажужжат станки, вытачивая корпуса гильз и снарядов, когда заработают прокатные станы, готовя броню для тысяч новых танков! Надо заставить работать тех, кого русские не успели или не сумели вывезти. Они послужат Рейху. Они нужны. И славяне недалеко ушли от животных, но все же – они лучше, чем эти…
Он задумался, подбирая сравнение.
«Насекомые. Да… Тараканы!»
А об этих тараканах, об этих недочеловеках, жмущихся друг к другу, как от холода, забудут завтра же. Забудут даже свои.
Бургомистр посмотрел на полицейских, окруживших площадь.
Впрочем, какие они свои?
Среди тех, кто пришел на площадь не по вызову, были и зеваки, и те, кто пришел, как на проводы. Кто-то плакал, кто-то лущил семечки, сплевывая шелуху. Кто-то смотрел с интересом, как на выступление карликов в цирке, а кто-то отворачивался, словно стыд выедал ему глаза.
– Ярошинская Светлана!
– Здесь!
– Ярцев Олег!
– Здесь!
– Ну, кажется – все! – сказал Титаренко и улыбнулся, словно объявил классу об окончании учебного года.
Рэб Давид столкнулся глазами с Грошиком. Копейко смотрел на него, как смотрят на только что, буквально на глазах скончавшегося человека, которого не очень хорошо знали при жизни. С оторопью и сожалением.
Бургомистр кивнул, и развернувшись на пятках, взбежал по ступенькам ко входу в управу.
– Граждане жиды! Граждане цыгане! – раскатисто прокатив «р» над площадью, крикнул веселый Титаренко. – Новая власть считает, и я с ней полностью согласен, что настало время проживающим здесь, в Горохове, нормальным людям, избавиться от вашего соседства!
Он достал из кармана гимнастерки свернутый вчетверо лист. Давид почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит и, оглянувшись, обнаружил стоящего рядом рома Михаила, морщинистого, как скорлупа ореха и гривастого, как лев-вожак, только с абсолютно белой гривой.
– Здоров, Давид… – сказал он своим низким, гортанным голосом. Он был совершенно спокоен, как может быть спокоен все давно для себя решивший человек.
– Здравствуй, Миша, – ответил Мейерсон.
Они стояли рядом: старый еврей и старый цыган. Один маленький, сухой, сутулый, с блестящими, как куски антрацита, глазами. Второй – похожий на гору, рослый, с широкими, как у борца, плечами, могучей, загорелой до черноты, шеей. Глаза его, густого карего цвета, прятались под кустистыми седыми бровями, словно птенцы в гнезде.
Оба были совершенно седыми, но это не делало их похожими, скорее уж – подчеркивало разницу.