Читать «Победы и беды России» онлайн - страница 370
Вадим Кожинов
И «реставраторы» были убеждены, что с революцией и установленными ею порядками покончено — и покончено навсегда. Однако попытки реального возврата к дореволюционному строю довольно быстро стали наталкиваться на постоянно возраставшее сопротивление. Уже к 1821 г. оформилась мощная организованная оппозиция реставрационному режиму, а позднее, всего за три июльских дня 1830 года, произошло то, что назвали новой «революцией» (хотя едва ли этот почти бескровный переворот уместно было именовать столь грозным словом).
И все основные «завоевания» действительной и «Великой» французской революции, начавшейся в 1789 г., были восстановлены. Между прочим, к 1830 году даже цитированный выше непримиримый отрицатель результатов революции Ламенне уже всецело признавал их неустранимость.
И если мы действительно сумеем хоть в какой-то мере извлечь уроки из истории, мы должны будем понять: после 1917-го и дальнейших лет нам, по верному слову М. Я. Гефтера, «некуда вернуться»! Основные итоги того, что совершилось в XX веке в России, никак нельзя «отменить», как невозможно оказалось отменить Французскую революцию…
Тем не менее очень многие современные идеологи, познакомившись в последние годы с ужасающими фактами массового насилия, террора и т. п., как бы начисто «отрицают» все то, что происходило после 1917 г. Но такое «отрицание» — дело, совершенно несерьезное и бессмысленное, ибо любая революция, которая, так сказать, «достойна» этого наименования, представляет собой
И эта беспощадная воля революций к уничтожению уже сама по себе говорит именно о необратимости, бесповоротности: прежнее общество после такого беспощадного акта никак не может быть восстановлено. Ведь каждое человеческое общество в известном смысле являет собой целостный организм, и после его уничтожения мы уже не можем его воскресить — как нельзя воскресить убитого человека…
Я не ставлю здесь вопроса о том,