Читать «Петербургская кукла, или Дама птиц (Ольга Судейкина-Глебова)» онлайн - страница 12

Еще раз он вспомнит Ольгу в самозабвенном стихотворении, которое называется «1 января 1913 г.»:

За раскрытую розу – мой первый бокал! Тайным знаком отмечена роза! Рай блаженный тому, кто ее целовал — Знаком нежным отмечена роза…  Ах, никто не узнает, какое вино Льется с розы на алые губы, Лишь влюбленный пион опускался на дно, Только он, непокорный и грубый!  За таинственный знак и улыбчатый рот, Поцелуйные руки и плечи — Выпьем первый, любовный бокал в Новый год, За пионы, за розы… за встречи!..

Ну да, Всеволод вдруг ожил душой и решил повидаться с Ольгой. Припасть к ее «поцелуйным плечам» (они воскреснут потом в «Поэме без героя»), к ее коленям (или к «ее сандалиям», как раньше), и может быть, ему повезет, может быть, его вновь допустят к вратам Дамаска! Он поехал в Петроград и пошел на квартиру к Анне, где, как он знал, жила Ольга. Странное у него было в это мгновение ощущение… вселенского холода. Почему-то вспомнил, как ровно год назад, в январе 1912 года, ни с того ни сего, взял да и написал ледяным прикосновением смерти отмеченные строки:

Я приду и застыну на лестнице У далекой, звездной, нездешней… Я застыну, склонясь над перилами, Где касалась ее перчатка…

Далее – почитаем показания «свидетельницы Ахматовой». Анну Андреевну тянуло на воспоминания об этой ночи, как убийцу тянет на место преступления. И, строго говоря, ее бы следовало называть не свидетельницей, а второй обвиняемой. На крайний случай – соответчицей. Поэтические показания протокольно точны:

Кто застыл у померкших окон, На чьем сердце «палевый локон», У кого пред глазами тьма? — «Помогите, еще не поздно! Никогда ты такой морозной И чужою, ночь, не была!» Ветер, полный балтийской соли, Бал метелей на Марсовом Поле, И невидимых звон копыт… И безмерная в том тревога, Кому жить осталось немного, Кто лишь смерти просит у Бога И кто будет навек забыт. Он за полночь под окнами бродит, На него беспощадно наводит Тусклый луч угловой фонарь, — И дождался он. Стройная маска На обратном «Пути из Дамаска» Возвратилась домой… не одна! Кто-то с ней «без лица и названья». Недвусмысленное расставанье Сквозь косое пламя костра Он увидел. – Рухнули зданья… И в ответ обрывок рыданья: «Ты, Голубка, солнце, сестра! Я оставлю тебя живою, Но ты будешь моей вдовою, А теперь… Прощаться пора!» На площадке пахнет духами, И драгунский корнет со стихами И с бессмысленной смертью в груди… …Он мгновенье последнее тратит, Чтобы славить тебя. Гляди… …Он – на твой порог! Поперек. Да простит тебя Бог!