Читать «1920 год» онлайн - страница 84

Василий Витальевич Шульгин

- Да потому, что он тот самый, с которым Ф. М. уехал. Господи.. Да я их сама выправляла в дорогу. И то, что у них было, все эти бумаги и письма, все я Котику" собственными руками позашивала.

Да что вы, Василии Витальевич... Честнейший он человек...

- А вы знаете, что Ф. М. арестован?

- Да что вы ... Врут они все ... врут, все врут... а ваша Вера Михайловна сумасшедшая ... и ничего этого не было... я вот перекрещусь вам, чтобы вот так моим сыновьям было, как сейчас Ф. М ... так ему хорошо, как, никогда не было... я и на карты бросила,... верно говорю вам...

- "Котик" был у вас теперь?

- Да был...

- Что же он говорил?..

- Да говорит, что довез благополучно Ф. М до этого острова, как он называется... Тендра... И там передал его нашим... а сам вернулся.

- Как вернулся?.. да ведь мне он сказал, что он прямо из Севастополя... А деньги как он получил?.. Тоже на Тендре?.. А господина Л. тоже видел на Тендре?..

- Да я уже не знаю... Может-быть, перепутал он что, как увидел, что ему не верят..

- А почему же он не сказал, что это именно он ездил с Эфемом?

- Да ведь вы его не спрашивали?

-Я не спрашивал... но Владимир Александрович спрашивал, и он сказал, что не знает никакого Ф. М.

- А как же он мог сказать неизвестному студенту? .. Вели бы вы его спросили, он бы сказал. А вы не спросили ... Василий Витальевич?

- Иван Дмитриевич... В соседней комнате слушают..

- Иван Дмитриевич, не губите вы дело... Подумайте, вам письмо, личное от самого Врангеля ...

- Как, это еще что? ..

- А то, что вслед за "Котиком" прислали они второго курьера. С письмом от Врангеля к вам и с деньгами, чтобы вы работу открыли ... Иван Дмитриевич, не слушайте вы тех ... Большое дело можете сделать...

Мне было совершенно очевидно, что "Котик" провокатор и что он погубил Эфема. И что этот второй курьер с письмом от Врангеля тоже провокатор. И все-таки...

И все-таки. .. Когда женщина смотрит вам в глаза и вы читаете в них, что, не окажем прямо трусость, а просто "излишняя осторожность" может погубить дело, - это плохая атмосфера для принятия благоразумных решений.

Я решил рискнуть... Она, оказывается, видела уже этого второго курьера.

- Честнейший человек... Офицер ... фронтовик ... так и видно... Целый день у меня вас ждал. Приходите завтра, я им скажу, в семь часов...

Я согласился.

* * *

Я шел обратно через какой-то базар. Ах, какие там за 200 рублей можно было поесть щи!... Мне очень хотелось. Но это было слишком дорого для меня.

Но зато я не отказал себе в удовольствии пощупать гитару... Хорошая гитара продавалась на базаре. И сверкала так на солнце медными струнами, как золото 10000 рублей...

И когда я взял несколько аккордов на этой золотострунной гитаре, внутренний голос совершенно явственно и отчетливо зашептал:

- Берегись ... берегись... берегись ...

Мне не было страшно, и он не отговаривал меня от моего решения... Он только настойчиво твердил:

- Берегись... берегись... берегись ...

* * *

Бывают же такие случайности...

Когда я шел при белом свете солнца по Н-ской улице я столкнулся лицом к лицу с человеком, который был тогда в "желтых" Теперь я рассмотрел его вполне. Он был одет иначе в темно-синем люстриновом, а на голове форменная фуражка, вроде как у заграничных моряков. И вообще в его облике было что-то заграничное. Он был еврей, - это несомненно. Но я бы сказал - иностранный еврей.