Читать «1920 год» онлайн - страница 30

Какая мука искать квартиры глухой ночью, когда человек уже на пределе усталости и замерзания. Но мы искали. Я разослал самых энергичных своих молодых друзей в разные стороны. Долго ничего не удавалось, но, наконец, поручик Л. явился с радостной вестью, что квартира найдена.

* * *

Удивительно, как люди нелепо эгоистичны. В хатке было трое. Они заявили, что никого не могут впустить, потому что их собственно не трое, а пятнадцать. На это изведенный поручик Л. сказал:

- Я подожду полчаса здесь. И если те двенадцать не придут, то я вас расстреляю ...

Это фантастическое заявление имело то следствие, что и эти трое куда-то скрылись. Разумеется, никаких двенадцати не оказалось.

О, род людской!..

* * *

Льду почти столько, сколько хватает глаз. Почти - потому, что на той стороне замерзшего лимана виден город. Это - Аккерман.

По этому льду в одну колонну движется бесконечный обоз. Туда, к Аккерману, к городу спасения, румынскому городу Аккерману, куда не придут большевики. Бесконечный обоз движется в порядке. Задолго до назначенного времени выступили все части, проявив редкую аккуратность.

Теперь они идут осторожно, соблюдая дистанцию, чтобы не провалился лед, почти торжественно. Идут с белыми флагами, которые несут, как знамена.

Печальные знамена... Здесь на льду - часть одесской отрядомании, - то, что от нее осталось. Главного отряда, который должен был быть полком, того отряда, где неистово пахло спиртом, "под чьим-то высоким покровительством", - этого нет. Он "не состоялся". Нет и "священного отряда" митрополита Платона. Не видно никаких следов немецких колонистов. Ни Кирсты ни Струка.

Зато торжественно выступает "Союз Возрождения России", тут же отважное начинание и отряд экс-редактора "Киевлянина" и другие. Кроме того, какие-то отдельны" части, прибывшие сюда, артиллерийские парки и дивизионы, без пушек, но с подводами, с сахаром, учреждения, уездная полиция и еще разные. Затем просто гражданские беженцы. Но главным образом ничем не объяснимые подводы ... Подводы, очевидно, обладают свойством саморазмножения. Голова обоза уже прошла пять верст, а хвост еще на берегу.

Я смотрю на этот почти величественный "исход", и в ушах у меня неотвязно звучит знакомая фраза:

Das war ein Drap ...

Стесселиада.

Почему все эти люди и повозки были убеждены, что их примут на той стороне с распростертыми объятиями? Потому, очевидно, что был отдан точный и ясный приказ выступить на лед в восемь часов утра. Но несомненно также и то, что на шестой версте на льду стоял столик. У столика сидели румынские офицеры, за столиком стояли румынские солдаты. И совершенно достоверно, что этот столик приказал всем этим людям и повозкам возвращаться обратно. Румыны не пустили никого.