Читать «Россия, общий вагон» онлайн - страница 18

Яся сказала: «На выставке “Бубновый валет”» я видела картину: человек в черном, с красно-белой повязкой на рукаве, а вокруг головы - светящийся круг. Похоже на икону. И я подумала, а вдруг через сто лет политзаключенных нацболов причислят к лику святых?! Как Николая Второго - тоже ведь никто из современников не мог предположить. Представь, святые великомученики Абель и Лимонов!»

Царь Николай Первый сказал: «Я признаю, что деспотизм - суть моего правления. Но это соответствует национальному духу».

Директор книжного издательства Коромыслов сказал: «Я не понимаю, почему молодежь так любит разговаривать. Меньше слов - больше дела. Достань оружие и замочи парочку фээсбэшников. А потом - сам застрелись. Это и есть революция, сынок!»

Блаженный хиппи в метро сказал: «Какая цензура? А как же свобода слова и демократия? Вы что-то путаете, мы живем в цивилизованной европейской стране. Осталось только легализовать марихуану, и все будет совсем замечательно!»

Толстая тетка на вокзале сказала мальчику-попрошайке: «Зачем деньги клянчишь? Большой уже! Воровать пора!»

Пушкин сказал: «Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом!»

12

Яся была магнитом для всевозможных маньяков, умалишенных и извращенцев. Если где-нибудь случался повредившийся, то из всех людей он безошибочно вычислял Ясю. И именно к ней шел с рассказами об огненных шарах, читающих его мысли, или об инопланетянах, которые используют людей как биологические скафандры.

Яся убогих жалела и слушала. А потом не знала, куда от них деться, ибо маньяки, как известно, существа навязчивые.

Самый колоритный Ясин маньяк имел прозвище Тремор и состоял в комсомоле. Комсомолец был абсолютно седым, хотя и не очень старым. Правда, из комсомольского возраста он все равно уже вышел. Тремору было тридцать пять.

Яся увидела его на каком-то антиамериканском митинге. Комсомольский маньяк сжигал чучело Джорджа Буша. При этом у Тремора было такое лицо, будто он казнит не тряпичную куклу, а живого президента вражеской державы. А Буш дергается, скулит и молит о пощаде.

Тут каратель увидел Ясю, выронил недогоревшего Буша и бросился к ней, рассекая толпу маленьких нацболов и красных старичков, как ледокол «Красин».

Добравшись до Яси, маньяк упал на колени (поскользнулся) и, трясясь всеми членами (отсюда прозвище), сказал:

- Сестренка! Я ждал тебя всю жизнь! Пойдем, я тебе во всем покаюсь!

И сердобольная Яся пошла. С тех пор главной задачей ее неспокойной жизни стало избавиться от маньяка.

Тремор ходил за ней по пятам. Ночевал в подъезде, нес караул на крыльце универа. Куда бы Яся ни пошла, он следовал в некотором отдалении, сверля Ясину спину взглядом, который свидетельствовал о необходимости немедленного вмешательства психиатра. Ясины друзья время от времени замечали хвост и выражали обеспокоенность. А Яся беззаботно отмахивалась: