Читать «Фрагмент анализа истерии (История болезни Доры)» онлайн - страница 5
Зигмунд Фрейд
Ввиду незавершенности моих аналитических результатов мне не остается ничего другого, как следовать примеру тех исследователей, которым повезло настолько, что им удалось из вековой забытости извлечь бесценные, хотя и исковерканные, остатки древности. Я дополнил это незавершенное по лучшим образцам, известным мне по у другим анализам, но, как и совестливый археолог, не упускал возможности в каждом случае показать, где мои конструкции аутентичны.
Другой вид незавершенности я намеренно создаю сам. В общем-то, я не показал работу по истолкованию, которая совершается относительно ассоциаций и сообщений больного, а привел только ее результаты. Таким образом, техника аналитической работы, не касающаяся сновидений, приоткрывается только в некоторых местах. В этой истории болезни я старался показать лишь детерминацию симптомов и внутреннее строение невротического заболевания. Если бы одновременно я попытался выполнить и другие задачи, то это вызвало бы только неустранимую путаницу. Для обоснования же технических, чаще всего эмпирическим путем найденных правил необходимо было бы, наверное, собрать материал из многих историй лечения. Между тем, можно считать сокращение, вызванное сокрытием техники, не особенно большим. Даже о труднейшей части техники не могло быть речи при работе с этой больной, так как фактор «переноса», о котором будет речь в конце истории болезни, во время этого короткого лечения не затрагивается.
За третий вид незавершенности этого сообщения не несут вины ни больная, ни автор. Напротив, само собой понятно, что одна единственная история болезни, даже если она завершена и никаких сомнений не вызывает, не может дать ответ на все вопросы, которые встают в проблеме истерии. Одна история болезни не может выявить все типы заболевания, все формы внутренней структуры невроза, все возможные при истерии виды связей психического и соматического, а по справедливости, так от одного клинического случая и нельзя требовать большего, чем он может дать. Также и убеждение в общей и исключительной практичности психосексуальной этиологии истерии тот, кто все еще не смог в это поверить, вряд ли сможет получить его посредством ознакомления с одной историей болезни. В лучшем случае он отсрочит свое мнение до тех пор, пока сам своей собственной работой не приобретет право на убеждение.
Описываемое здесь лечение было прервано 31 декабря 1899 г., сообщение о нем написано в течение 2 последующих недель, но опубликовано лишь в 1905 году. Не стоит ожидать, что более чем за два десятилетия продолжающейся интенсивной работы не должно было ничего измениться в понимании и способах представления такого клинического случая, но очевидно, что было бы абсолютно бессмысленно доводить эту историю болезни корректурами и расширениями «up to date», приспосабливая ее к сегодняшнему состоянию нашего знания. Итак, основной текст я оставил без изменений, а только исправил в тексте небрежности и неточности, на которые обратили мое внимание мои великолепные английские переводчики мистер и миссис Strachey. To, что мне показалось допустимым критически дополнить, я привел в дополнениях к истории болезни, так что читатель вправе считать, что и сегодня я прочно придерживаюсь представленных в тексте взглядов, если в добавлениях он не найдет никакого возражения. Проблема сохранения врачебной тайны, которая занимала меня в этом предисловии, не рассматривается в других историях болезни, находящихся в томах VII, VIII и XII моего «Общего собрания трудов» (Gesammelte Werke), так как три истории болезни опубликованы после получения согласия самих лечащихся, а у маленького Ханса – с согласия отца, в одном же случае (Шребер) объектом анализа являлся вообще не человек, а выпущенная им книга. В случае же Доры тайна сохранялась вплоть до этого года. Недавно я услышал, что уже давно исчезнувшая из моего поля зрения девушка заболела вновь, но уже по другим причинам. Она открыла своему врачу, что девушкой была объектом моего анализа, и такое признание позволило сведущему врачу легко узнать в ней Дору 1899 года. То, что три месяца прежнего лечения не достигли ничего большего, как только устранения тогдашнего конфликта, что лечение не смогло добиться также и иммунитета по отношению к последующим заболеваниям, ни один справедливый человек не бросит в упрек аналитической терапии.
