Читать «Засечная черта» онлайн - страница 34

Несколько минут прошли в напряженной тишине.

— Что-то никого пока не видно. Не почудилось ли тебе, витязь?.. — с сомнением в голосе произнес было отец Серафим и вдруг воскликнул: — Да нет, все же прав ты. Гостья к нам пожаловала!

Он жестом успокоил Михася, собравшегося было заползти в упомянутое укрытие, отодвинул засов, отворил дверь. А затем обернулся, изумленно посмотрел на дружинника:

— Как же ты шаги-то ее за две сотни саженей расслышал?

Михась только пожал плечами:

— Вырос я в лесу, отче.

Девчонка даже не вошла, а впорхнула в дверь. По ее движениям, по радостному оживлению и веселой улыбке было видно, что она не шла, а бежала вприпрыжку. Очевидно, походы в скит были в ее жизни очень приятным и желанным событием. Она была совсем молоденькой, наверное, лет семнадцати, невысокая, худенькая, с серыми глазищами и толстой русой косой, одетая в простенький сарафан из грубого сермяжного полотна. На голове у нее был повязан старенький платок, и обута она была отнюдь не в сапожки, а в лапотки. Но ее улыбка и бьющее через край ощущение полноты жизни заставили бы кого угодно невольно улыбнуться в ответ и почувствовать хотя бы на минуту, что и в этом мире все может быть прекрасно и замечательно.

Она принесла довольно большой узелок, но при виде Михася, стоящего посреди горницы, выронила его, всплеснула руками и воскликнула, обращаясь к монаху:

— Ой, отец Серафим! Он уже совсем живой! А ведь столько времени был как мертвый! Ты прямо кудесник, отче!

— Вместе выходили мы этого молодца, доченька! Имя его Михась, и он действительно поморский дружинник. Об этих народных заступниках слухи даже в нашу глушь дошли, — произнес монах тепло и ласково и обернулся к Михасю: — Вот и пришла твоя главная спасительница, витязь. А зовут ее Анюта.

Девушка почему-то засмущалась, зарделась, потом степенно поклонилась дружиннику, подняла глаза, посмотрела озорно и восторженно.

Михась машинальным жестом чуть было не поднес ладонь к голове, демонстрируя английское военно-морское приветствие, но задержал руку, приложил ее к груди, неловко поклонился по-русски:

— Спасибо, Анюта!

Ему почему-то стало вдруг неудобно перед девушкой и за свою бороду, и за хромоту и раны, и за дерюжные портки и рубаху вместо привычного ладного обмундирования. Михась с раннего детства привык ходить в военной форме лесной дружины, ставшей его второй кожей. Он лишь однажды ненадолго сменил эту форму, и то не на цивильное рубище, а на мундир морского пехотинца Ее Величества Королевы Англии. А сейчас он одет как чучело огородное и едва стоит, опершись на костыль. Какой уж там витязь и защитник! Только что готов был от малейшего шороха под крышку гроба заползать.

Впрочем, за свой внешний вид Михась переживал совершенно напрасно. Даже в посконной рубахе и портках, с поврежденной ногой, перебинтованной головой и грудью он выглядел стройным и подтянутым, представлял резкий контраст с деревенскими мужиками, либо согбенными ежедневным непосильным трудом, либо заработавшими какой ни на есть достаток и начавшими на радостях обжираться, отращивать себе брюхо. Конечно, и в селе, в котором жила Анюта, было множество красивых и сильных молодых парней, но они очень быстро уходили на заработки в города, поступали в ополчение или сбегали в казаки-разбойники.