Читать «Русская весна» онлайн - страница 305
Норман Ричард Спинрад
– Молчи, Бобби-и, – прорычала она, – захлопни пасть, гринго!
Но это был иной Бобби, не тот несчастный мальчик, который хныкал и корчился, когда старшая сестра его лупила. Соня с гордостью увидела, что он – настоящий мужчина, сын, которым можно гордиться.
Он не полез в драку и не отступил. Он медленно подошел к кушетке и посмотрел на сестру. В его глазах не было гнева.
– Франя, ни один русский не может ненавидеть то, что натворил Гарри Карсон, больше, чем я. Даже ты.
Франя посмотрела на брата с изумлением.
– Вот как? Разве это не момент торжества для вас? Весь мир будет нас ненавидеть, как во времена Сталина. За то, что сотворила Красная Армия, и за катастрофу, которую устроят "медведи". Неплохо?
Бобби медленно покачал головой и опустился на колени перед сестрой, которую он всегда презирал.
– Может, теперь поймешь, каково мне было в детстве, – проговорил он, – поймешь, каково любить затраханную страну, которую ненавидит весь мир. Стыдиться за страну, которую любишь. Все еще любишь…
Он мягко взял ее за руку. Франя не ответила на пожатие, но и не убрала руки.
– Франя, – сказал Бобби, – не надо позволять этим засранцам вытворять с нами свои шутки.
– Грязные политиканы, – пробормотал Джерри.
– Слушай отца, Франя, – сказал Бобби. – Он был прав все эти годы в одном. Хватит с нас политики. Попытаемся снова стать одной семьей, пусть полоумной.
– Мне стыдно, братик, – сказала Франя и порывисто схватила его руку, замыкая цепь, которую Соня уже и не мечтала восстановить.
…В Женеве представитель Конгресса народов заявил, что его участники немедленно предложат резолюцию об исключении Советского Союза из Объединенной Европы за грубое нарушение условий членства…
Би-би-си
XXVII
Соня, будучи в расстройстве чувств, приготовила "язычки по-романовски" – это гнусное блюдо – еще более гнусным, чем обычно. Франя заставила себя есть с показным удовольствием: не время жаловаться на кухню, когда мир гибнет, а отец желает полимеризовать свой мозг…
"…Папа римский объявил о начале молитвенного поста, который не закончится, пока не разрешится кризис…"
Франя никак не могла решить, что потрясло ее больше всего: военный переворот в Москве, угроза ядерной войны, внезапно зародившаяся дружба с братом, планы отца или семейный обед – впервые за десятилетие.
"…около десяти тысяч демонстрантов у советского посольства…"
Еще одна неожиданность: мать, всегда считавшая, что смотреть телевизор за столом – варварство и бескультурье, велела принести портативный ящик в кухню.
Так они сидели за бредово стандартным семейным обедом, и отец без умолку толковал о замороженных тканях и полимеризации мозга, о деньгах, которые надо раздобыть; телевизор сидел с ними в семейном кругу, непрерывно бормоча – дьявольский электронный фантом могучих сил, властвующих теперь над жизнью и смертью.
– Мы можем еще раз заложить квартиру – это что-то даст – и попробуем убедить ЕКА покрыть все моей медицинской страховкой…