Читать «Русская весна» онлайн - страница 104
Норман Ричард Спинрад
Роберту Риду, сколько он себя прмнил, всегда хотелось, чтобы его звали Боб. На французском не так-то легко выговорить это имя, оно напоминало имена агрессивных гринго: Джо, Текс, Эл, – поэтому учителя всегда переиначивали его на французский лад – Робер; их примеру следовали и ребята, когда им хотелось его уязвить; они знали, как он это ненавидит. Мать тоже называла его Робером, когда говорила с ним по-французски, то есть когда была на него сердита; обычно она звала его Бобби. Друзья говорили "Бобби-и"; для урожденных французов это был самый удобопроизносимый вариант. Так же его звала и Франя, выговаривая второй слог с противным поскуливанием, когда хотела над ним поиздеваться. Он и мысленно называл себя Бобби.
Только отец звал его на старый добрый американский манер – Боб. Только отец знал, что это для него значит. Только отец понимал, как трудно быть американцем в Европе.
Америку стали презирать в Европе задолго до того, как Бобби подрос и смог понять, почему и за что. Когда он начал замечать, что он не такой, как другие, – ребята, которым Бобби не сделал ничего плохого, издевались над ним и обзывали гадкими словами, – отец попытался объяснить ему, отчего все это.
– Ты гринго, пап?
– Я американец, Боб. Гринго – плохое слово, так здесь называют американцев те, кто нас не любит, вроде как в Штатах иногда говорят: ниггеры, макаронники, лягушатники. От воспитанных людей таких слов не услышишь.
– А я американец?
– Не совсем, Боб, но, когда подрастешь, ты сможешь стать им, если захочешь.
– А что, американцем быть плохо?
– Нет, Боб, американцем быть не плохо, и французом не плохо, и русским, только…
– Так почему тогда американцев не любят?
Отец помолчал, и на лице у него появилось странное отсутствующее выражение.
– Потому что… потому что иногда Соединенные Штаты Америки делают плохие вещи, Боб… – сказал он.
– А другие страны делают плохие вещи?
– Еще как, другие страны натворили столько плохого, куда больше Америки, гораздо, гораздо больше…
– А почему тогда ненавидят нас, а не их?
Тут отец как-то чудно посмотрел на него и не отвечал довольно долго.
– Ты попал в самую точку, Боб, – наконец сказал он, – но кабы я знал, что тебе ответить… – Глаза его заблестели, и показалось, что он вот-вот заплачет. – Когда-то Америку все любили. Америка спасла Европу от самых настоящих мерзавцев. Америка простила своих врагов и на свои деньги отстроила разрушенные страны. И еще, американцы совершили настоящее чудо, Боб, мы были первые, кто полетел на Луну. Нас любили, нами восхищались, мы были гордостью всего мира…
Отец провел рукой по глазам, прежде чем заговорить снова.
– А потом… потом с Америкой что-то случилось, и… Америка перестала делать все эти чудесные вещи, и… начала поступать плохо… может, и не хуже, чем другие страны, но… Не знаю, Боб, я в этом толком не могу разобраться. Ну, представь: всем нравится Пер-Ноэль , но если вместо того, чтобы раздавать подарки на Рождество, он вдруг напьется и станет клянчить деньги на улице… это же хуже, чем другой пьяница и попрошайка на его месте, правда?