Читать «Ужасные невинные» онлайн - страница 211

«М» – мертвый.

«С» – смерть.

Я демонстрирую их Муки, и Муки тотчас же отворачивает свою лысую вытянутую морду, к трем складкам на его шее добавляется еще одна. Муки – жизнелюбивый кот, и можно ли винить кота в животном жизнелюбии? Подобное жизнелюбие я могу только приветствовать.

Жизнелюбие. Мне всегда его не хватало. Мне не хватало ощущения наполненности жизни, сначала были плоские надписи на задней стенке платяного шкафа, затем – плоские фигуры на целлулоидной пленке, они занимали все мое время, все воображение. Я всегда сопереживал им, дурачок. И заставлял сопереживать сбившихся в стада тамагочи, я внушал им, что все, когда-либо появившееся на страницах «Полного дзэна» (включая рекламные развороты), – и есть настоящая жизнь. Теперь я знаю, что это не так. Фиолетовый рубец на шее соплячки – вот настоящая жизнь, полная новых красок и совершенно новых впечатлений, Тинатин знала это. Предвидела.

«А люди, погибшие насильственной смертью, не интересуют вас совсем?»

Интересуют, и еще как!..

Я вообще нахожу свое нынешнее состояние чрезвычайно интересным, а мир, окружающий меня, – многоцветным, выпуклым, объемным, наполненным новыми звуками, новыми запахами, новым смыслом. Меня смущает лишь его отдаленное сходство с сюжетом множества малобюджетных человеконенавистнических фильмов, обычно они занимают нишу «артхаусное кино». Да и насрать, это всего лишь издержки моего славного журналистского прошлого, привычка смотреть все подряд и сутками переваривать просмотренное, как говорит Великий Гатри: человека в его нынешнем виде агрессивного примата создал не бог, а братья Люмьеры.

Вопрос: что делать с телом Лягушонка?

После недолгих размышлений я решаю забросать его тряпьем, благо вокруг целые горы тряпья. Когда-то это были дорогие шмотки (Анна Брейнсдофер-Пайпер, как могла, ублажала дочь), но Лягушонок обладает редким качеством: превращать в нечистоты все, к чему бы ни прикасалась. Чтобы скрыть фиолетовый рубец на шее, достаточно летнего топика, затем в ход идут две попсовые джинсовые куртки от Прадо, клетчатая юбка от Ямамото, клетчатый комбинезон от Версаче, свитер от Джанфранко Ферре, спортивный костюм «Puma» и блеклая линялая толстовка, купленная, очевидно, на Черкизовском рынке. Толстовка – единственный прокол Лягушонка, но мне она как раз нравится больше всего. К тому же из кармана толстовки выскакивают маленькие маникюрные ножницы.

Назвать ножницы знаком свыше нельзя, но и им я нахожу применение. Прежде чем Лягушонок будет погребена окончательно, я должен отхватить хоть что-то в память о ней. Это «что-то» – ее африканская косичка, дрэд, она легко срезается и так же легко перекочевывает в мой бумажник. Остается сожалеть, что в память об Августу меня не осталось ничего, в следующий раз…

Муки издает короткий писк, мало похожий на обычное кошачье мяуканье, о каком следующем разе идет речь?..

Стоит ли заморачиваться этим, когда я полон сил, энергии, оптимизма, когда я готов жрать открывшуюся мне жизнь целыми пригоршнями?.. Трава должна быть сытой и будет сытой, кажется, я произнес вслух: