Читать «Тараканьи бега» онлайн - страница 125

— Пятерню я вам — уж ладно! — прощаю. Это шутка была. Вы только про лимузинный бортовик не забудьте: он же, наверное, тоже….

— А с чего ты решил, будто я что-нибудь выключил? Или что хоть собираюсь? — Бесстрастие дядиных вопросов казалось просто-таки сверхъестественным (особенно если учесть, что, вопрошаючи, оный дядя яростно скомкал ноут и зашвырнул его через плечо, в салон).

— Не собираетесь, так соберетесь, — Виталий устало ссутулился, снова отвернулся к окну. — Когда вы прошлый раз меня сюда выдернули… Ну, когда я расписку эту чертову подписал… Помните, вы мне тогда грузили, что ваше писало прочавкивает команды на одрайвенеть скольких литературных языках? Помните?

— Помню. А еще я помню, как тогда же запретил тебе употреблять в моем…

— Ага, — положительный человек Белоножко устал до абсолютно взаправдашнего бесстрашия. — Это после того как я, уже подписав, отрекордил… извините — воспроизвел… ну, пересказал поучение наших курсантов-наставников — ремембите? Вы тогда еще заподозрили от меня какую-то пакость, подпись затеяли проверять… А она на месте была. Так?

— Ну?!

— Прилип ко дну… Еще б ей тогда не оказаться на месте! Исчезнуть она должна была позже. Вы, дядюшка, хлопанулись тот раз как последний… как даже не знаю кто. Сами же сказали: манускриптер воспринимает ЛИТЕРАТУРНЫЕ языки. В тэ че и русский — литературный. И если б удосужились вдуматься, да из моей тогдашней бредовени вылущить осмысленные именно литературные слова, получили бы: «Осуществляю специальный команд-ввод исключительно по-русски. Для долгосрочного исполнения. Последнее изменение стереть через десять стандартных функциональных команд. Исполнять». Вы тогда не вбрэйнились, а компик ваш — ин э моумент… Вы уже потом и файл-расписку улистали, и с чем-то другим затеялись, а он знай себе функц-команды отсчитывал. Досчитал до десяти — и стер изменение. Последнее на момент получения той моей команды. Подпись мою стер. Ну, дошло наконец?

Дядя молчал. Он думал. Думал так напряженно, так сосредоточенно и так забыв обо всем, кроме неведомых своих мыслей, что… Задрапированные искристо-дымчатым шелком плечи почти незаметно для глаз обмякли; выполированные щеки занавесились прозрачным намеком на тени от скул; поперек лба словно бы три-четыре блондинистых дядюшкиных волоска налипло… А возможно, всему виною был свет — вернее, его скудость… Снегопад там, снаружи, все крепчал да густел, и густел сумрак в лимузинном нутре, и монотонное падение разлапистых хлопьев зализывало лицо макрохардовского функционера скользящим монотонным падением грязно-серых теней… Так, иначе ли, но Виталию, искоса поглядывающему на родственника, не узналось, конечно же, но осозналось по-настоящему только теперь: человек этот без малого вдвое старше собственной внешности.

Бог знает, сколько минут пошло на жвачку вялой неприятной молчанке.

Первым не выдержал Белоножко:

— Давайте начистоту. Провокация ваша с распиской не удалась. С интеллектатором вы тоже хлопанулись по полной: оттуда, где он сейчас, вам его не…