Читать «Порфира и олива» онлайн - страница 268

Они исполнили это, а когда вернулись, их уже сопровождал целый кортеж односельчан, встретивших центуриона буквально как триумфатора и с почетом доставивших его в селение. Со всех сторон высовывались головы мужчин, женщин, детей, жаждущих поглазеть на пришельца, машущих руками из окон и с порогов своих жилищ. Под конец вся эта публика сбежалась на центральную площадь Антия, к крошечному местному форуму. Владелец единственной таверны уже притащил сюда несколько бочонков мармарикского вина, и все окружили Капито, чтобы послушать его удивительную историю.

Легионы Септимия Севера наводнили Италию, на улицах Рима при их приближении началась жуткая паника. Легаты преторских когорт, желая избежать гражданской войны, отправили военачальнику с берегов Истра послание, в котором заявляли, что признают его единственным законным императором. Север, казалось, не остался равнодушным и, разбив лагерь под стенами столицы, пригласил преторианцев, в числе коих был Капито, и принял их с почетом, соблюдая все подобающие церемонии.

— Мы, стало быть, вошли в его лагерь с лавровыми ветвями и, сохраняя отменный порядок, стали строиться перед трибуной для торжественных речей, вооруженные только своими парадными мечами. Но не успели выстроиться, как нас, откуда ни возьмись, окружила целая туча легионеров, закованных в железные латы. Пришло время сообразить, что мы глупейшим образом угодили в ловушку. А туг и Септимий Север появился на возвышении, тоже в доспехах и по-военному вооруженный.

Речь, которую он произнес, была яснее ясного: он обвинил нас, преторианцев, в том, что мы убили Пертинакса и обесчестили Рим своей алчностью. Потом он велел нам сложить наши мечи, а не то нас перебьют на месте. Он не оставил нам выбора. Так что мы исполнили приказ и молили нового властителя Рима о снисхождении.

«Так и быть, — отвечал он, — у меня пет никакого желания запятнать первые часы своего правления, устроив кровавую баню. Я только повелеваю вам сорвать знаки отличия, сбросить кирасы, а также всю свою одежду до последнего и убраться отсюда как можно дальше, исчезнуть. Тот из вас, кого застанут ближе, чем за сто миль от столицы, будет без промедления предан смерти!».

Когда рассказ дошел до этой сцены, у Капито горло перехватило, но щекам заструились слезы. Люди, стоявшие вокруг, безмолвствовали, пораженные тем, что один из их сынов так рыдает у всех па глазах. Тот, кого они всегда считали любимцем Фортуны, ныне впал в ничтожество, разом лишенный всего.

Калликст первым нарушил молчание:

— А Дидий Юлиан? Что сталось с ним?

— Как только легионы Севера вошли в Равенну, консул Сильвий Мессала в сенате объявил прежнего императора врагом Рима. Если верить последним новостям, он был убит неизвестным в парке императорского дворца.

— А Маллия? Императрица?

Все уставились на фракийца в недоумении. После таких удручающих известий как можно интересоваться участью женщины, будь она даже Августой? До того ли, когда на кону судьба Империи?

Капито уныло промямлил:

— Перед ней, небось, все еще шествуют весталки и носят священный огонь.