Читать «Порфира и олива» онлайн
Жильбер Синуэ
Жильбер Синуэ
Порфира и олива
Приношу особую благодарность Даниэлю Кирхеру за бесценное сотрудничество и советы.
«Я послан только к заблудшим овцам».
Матф. XV-24.
ПРОЛОГ
Наверное, сегодня над фракийскими горами такое же небо.
Калликст продолжал наблюдать покатые извивы Целиева и Эсквилинского холмов за старой крепостью Сервия Туллия, и дальние подступы к Альбанским горам, где отвесные утесы отчетливо выступали в утреннем мареве на линии горизонта.
Адрианаполь, Сардика... Имена городов, где сонно протекло его детство, звучали в Риме как-то по-варварски.
Сорок лет он не возвращался в родные места. Сорок лет... Между тем он ничего не забыл из прошлого, хранил в памяти каждый изгиб той длинной дороги, что привела его в сегодняшний день.
Он отошел от окна, сделал несколько шагов к ложу, с которого только что восстал, и поймал свое отражение в бронзовом зеркале на стене. Глаз все еще такой же ярко-синий, столь же живой, а черты лица словно подернуты пеплом. И еще тот глубокий шрам вдоль правой щеки, что просвечивает под седеющим ожерельем бороды.
Пятьдесят шесть лет.
Фракия далеко, а детство — где-то на другом краю света.
Осталось всего ничего до того мига, когда обнародуют эдикт, над которым он трудился несколько последних месяцев. Там взвешена каждая фраза, каждое слово. Теперь уже и в нем не осталось сомнений, все, что он постановил, — справедливо и добродетельно. Церковь грядущих веков, несомненно, сохранит об эдикте память — уверенность в этом была крепка, хоть и не наполняла душу тщеславием. Документ станет посланием надежды, дорогой из мрака. Печатью нежности, коей отмечены люди и Бог. Пусть даже ныне кое-кто видит в подобном деянии провокацию и чуть ли не ересь. Он подумал об Ипполите. О нем и о тех, кто с ним.
Внезапно распахнулась дверь, и Калликст очнулся от мечтаний, а зеркало отразило силуэт Иакинфа. С изумлением он отметил про себя, как истончал священник со времен их первой встречи, там, в сардинских шахтах.
— Святой отец, нас ждут.
— Святой отец... Забавно: вплоть до сего дня прошло пять лет после моего провозглашения главой Церкви, а я с трудом смиряюсь с этим титулом...
— Пора бы и свыкнуться.
— Уповаю, что так и будет. Когда-нибудь.
В памяти мгновенной вспышкой молнии полыхнула цепочка воспоминаний, череда следовавших друг за другом невероятных происшествий, приведших фракийского сироту, Орфийского выученника к престолу наместника Петра.
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава I
Как всегда вскоре после восхода солнца на форуме Траяна кипела толпа, попирая ногами белоснежные мраморные плиты, поблескивающие под косыми лучами.
Изнемогая от жары, пышущей от земли, сенатор Аполлоний с облегчением проскользнул под монументальные своды триумфальной арки и приготовился мерным шагом выступить на широкую эспланаду перед ней, а для этого надо было аккуратно уложить складки тоги. Но почти тотчас его поглотило и стиснуло разноплеменное скопище суетливых людей, заполнявших обширный четырехугольник под аркой. Он замедлил шаг, давая дорогу носилкам с задернутыми занавесями, несомыми четырьмя чернокожими исполинами. Шедший позади сенатора носильщик ткнулся головой ему в спину, выругался и едва удержал на плече бочонок, который куда-то нес. А мгновение спустя Аполлоний вынужден был уклониться от лошади офицера преторианской гвардии. Какая-то сирийка с подведенными сурьмой глазами сначала уперлась лбом ему в плечо, а уж потом на смеси латинского с греческим сделала весьма непристойное предложение. Он отпихнул ее и одновременно замотал головой, отказываясь от услуг торговца колбасками: запах переносной жаровни с разогретым маслом, в котором плавали колбаски, вызвал у него тошноту. На лбу появились крупные капли пота, тяжелые одежды обленили тело, словно предварительно их окунули в липкий жир. Губы сенатора приоткрылись, из горла рвались хрипы. Пришлось ему укрыться в тени колонны и перевести дух.
