Читать «История России с древнейших времен. Книга XV. 1773—1774» онлайн - страница 221

Что же касается видов прусского правительства, то Фридрих II в августе писал своему послу при петербургском дворе: «Вывод русских войск из Польши — такое дело, которое заслуживает величайшего внимания. Если они будут выведены, то это совершенно снимет узду с австрийских интриг. Новая война, бесконечно важная для наших обоих дворов, будет следствием, и существование польского короля станет так непрочно, что нельзя будет отвечать за него ни на одну минуту. Все эти соображения так важны, что не могут избежать от проницательности русского министерства, и я надеюсь, что ее и. в-ство найдет в них могущественное побуждение для оставления достаточного корпуса войск в этом государстве». В то же время Фридрих в своих депешах, которые показывались русскому министерству, говорил о движении австрийских полков в Нидерланды, о намерении венского двора вмешаться в войну между Франциею и Англиею и приводил с этим в связь отправление посланником в Россию графа Кобенцля, человека, по словам короля, хитрого, интригана. «Очень может статься, — писал Фридрих, — что Кобенцля выбрали нарочно для возбуждения русского двора против меня. Одно верно, что везде я замечаю распоряжения, выражающие закоренелую вражду венского двора ко мне. Укрепляются в Богемии, на границах силезских и саксонских». В сентябре новые внушения со стороны Фридриха. «Я утверждаюсь все более и более в мысли, — писал он, — что одна из главнейших целей австрийских интриг состоит в сближении с русским двором и здесь венский двор имеет прямые интересные виды. Думают, что он метит на польский престол для одного из своих принцев, когда поднимется вопрос о новых выборах, и для этого старается издалека привлечь на свою сторону Россию. Я предполагаю, что это возбудит и в последней такое же негодование, какое я чувствую: едва только Австрия успела потерпеть поражение в своих гибельных намерениях относительно Баварии, как уже затевает новые планы против Польши, старается со временем присоединить ее к владениям своего дома. Столько примеров алчности доказывают только, как опасно прислушиваться к ее внушениям, и я надеюсь, что по признанной мудрости русского двора он отправит Австрию с ее химерическими идеями, диаметрально противоположными как общим интересам Пруссии и России, так и поддержанию польской свободы и конституции. Этот новый замысел даст России почувствовать, как я был прав, советуя ей не выводить своих войск из Польши. Этим она очистила бы для Австрии совершенно свободное поле для сплочения своей партии, для подчинения беспокойных польских голов всему тому, что она сочла бы нужным предложить им». Подобные внушения из Берлина продолжались до конца года. Фридрих писал, что он с удовольствием примет участие в мерах, которые высокая мудрость императрицы признает нужными для удержания стремлений Иосифа II. Для убеждения Екатерины в том, какую беспредельную цену придает он ее дружбе, Фридрих послал орден Черного орла двухлетнему внуку ее, великому князю Александру Павловичу. Грозя честолюбивыми замыслами Иосифа, Фридрих внушал, что в Польше уже существует сильная австрийская партия, составленная из самых значительных лиц под предводительством князей Адама Чарторыйского и Любомирского; что Иосиф рассчитывает на два события, которые развяжут ему руки для начатия войны, именно: смерть Марии-Терезии, смерть его, Фридриха, и смерть курфирста пфальского. У Иосифа 260000 войска, с которым он надеется вести успешно борьбу против целой Европы. Такие громадные средства и непомерное честолюбие императора заставляют Фридриха, пока есть досуг, принять вместе с своими союзниками меры, чтоб Пруссия не стала добычею алчности и ненависти двора, который не преминет распространить свои чувства и на позднейшее потомство его, Фридриха. Поэтому (в депеше от 2 ноября н. с.) король предписывает своему послу предложить русскому министерству войти в соглашение с Пруссиею для предупреждения взрыва австрийских махинаций.