Читать «Печки-лавочки» онлайн - страница 21
Василий Макарович Шукшин
– Это ж сколько денег просадить можно?! – сказала Нюра. – Тут ресторан, там ресторан…
– Они там на каждом шагу! Мне там один тоже говорит: первый и последний раз. Корову, говорит, целую ухнул. Нет, там есть пельменные вообще-то. Три порции – от так от хватает…
…А в купе, где Иван, некто молодой, очень красивый, пел под гитару очень красивую песню – про «Россию-матушку».
Иван слушал, стиснув зубы. Песня очень ему нравилась. Вошел курносый (курортник), присел, тоже стиснул зубы. Ему тоже очень понравилась песня.
Песня кончилась.
Все посидели молча… Курносый спросил гитариста:
– А «Очи…» можешь? Дай «Очи…»!
Иван пристукнул кулаком по колену… Встал и пошел из купе.
И запел в коридоре:
Потом Иван вошел в свое купе.
– Дорогие мои, хорошие… – заговорил он было. Но профессор с Нюрой говорили негромко между собой, и Иван смолк.
А профессор и Нюра, не обращая на Ивана никакого внимания, продолжали говорить. И очень даже странно они говорили:
– Прямо не знаю, как вам и сказать… – раздумчиво сказала Нюра. – Все же у меня двое детей… да маленькие такие!..
– Господи! – тихонько воскликнул профессор. – Ну и что? И прекрасно. Он как раз детей очень любит. У него под Москвой домик… будете жить-поживать да добра наживать. Он не пьет, не буянит, сроду никогда грубого слова не сказал. Как у Христа за пазухой будешь жить. Решайся.
– Прямо не знаю… – тихо и грустно опять сказала Нюра. – Если уж честно-то: конечно, мне надоела такая жизнь. У людей праздник, а у меня загодя душа болит. Или ехать куда: опять, думаешь, какая-нибудь история… А ему сколько лет-то?
– Тому человеку-то? Семьдесят. Но он еще в форме… Седой такой, головку носит гордо – красавец. Он всю жизнь танцевал в оперетте, поэтому… головку умеет держать.
– Многовато вообще-то…
– Да я же говорю: он любого молодого за пояс заткнет! Ну, и потом – культура! Там же через каждое слово – «мерси», «пардон», «данке шен»… Ты хоть отдохнешь от этих всяких «чаво» да «надысь»…
– Да охота, конечно, пожить, как…
– Я извиняюсь, – вмешался Иван, заметно трезвея. – Про кого тут речь?
– Дело же не в том даже, что самой пожить, – продолжала Нюра, не слыша и не видя Ивана, – а в том, чтобы детей воспитать на хорошем примере. Сейчас-то – что за пример они видят!
– Я же про то и говорю! – подхватил профессор. – Пример же будет.
– Я подумаю, – сказала Нюра.
– Подумай-подумай.
– Ну и что, что семьдесят: я за ним ухаживать буду…
– Так, а что там ухаживать-то: утром отнес его в садик, посадил в креслице – и сиди он себе, «мерсикай». Ест мало, кашку какую-нибудь сварил, он покушает, и все. А вечером…
