Читать «Лягух» онлайн - страница 57

Наконец мы прибыли — как раз вовремя. На небольшой полянке, лишь слегка заросшей травой и затененной высокими захватчиками-дубами, располагались груды камней и частично разрушенные стены. Я тотчас же узнал в них обитель, где в старину монахини приютили прокаженных, которые так же громко звенели своими колокольчиками, как велосипед мадам Шапот.

Мы несколько раз обошли монастырь, спотыкаясь о булыжники и проходя сквозь полосы солнечного света, пробивавшегося через отверстия в крыше. Теперь Марта приноровила свой шаг с таким расчетом, чтобы идти почти вровень со мной, и я, конечно, ощущал ее близость. В конце концов замысел Марты проявился в эротической сноровке, которой не обладала ни одна взрослая женщина, известная мне прежде или впоследствии. Она не была немой, хотя и производила подобное впечатление. Она была почти полным альбиносом. Кто же устоял бы перед этой прозрачной кожей и бесцветными волосами?

Она просто заманила меня в монастырскую часовню или в то, что от нее осталось, к статуе самого св. Мамеса. Мне до сих пор невдомек, как она узнала о тех непреоборимых струнах, которые задела во мне, показав это деревянное изваяние святого на пьедестале, открытое всем ветрам и порхающим стайкам малых пташек. Моего защитника в залитой светом могильной тьме.

Казалось бы, последнее изображение св. Мамеса следовало выполнить в натуральную величину и украсить привычной золотистой мишурой, которая ассоциируется со святыми. Но не тут-то было. Богатое убранство, внушительные размеры и надменное выражение лица — все это не для него. Святой был маленьким, высотой около метра, и в своем длинном ветхом коричневом плаще напоминал пастуха посреди стада. В его глазах я увидел не печаль смирения (хотя и ее тоже), а грусть человека, который издавна стоически переносит нестерпимую боль. Я тотчас узнал эту грусть, пока мелкие пташки кружились вокруг меня, а Марта все ближе пододвигалась к моему толстенькому тельцу. Ведь я был уверен, что порой опускаю взор с точно таким же терпеливым выражением, как у святого. Все же — и в этом нет противоречия — маленькая деревянная статуя казалась мне высокой, как живой человек, и даже выше. Если скептика можно пленить, то я был пленен.

Тем временем Марта не просто приблизилась ко мне, но встала напротив. Как только я поднял глаза на св. Мамеса, — не забывайте, что он был намного выше меня из-за пьедестала, — Марта воспользовалась моим смятением и встала между мной и святым. Птички, подобно священным пчелам или проворным летучим мышам, скелет которых не так уж сильно отличается от остова Армана, очень уж неестественно роились вокруг деревянной статуи, измученные, незрячие глаза которой взирали на монахинь и прокаженных, пока последний из них не исчез навсегда, а затем уставились в пустоту. Нас окружал смешанный запах пыли и палой листвы. Теплый свет пробивался сквозь крышу и казался вечным и неизменным. Но чем пристальнее я всматривался в св. Мамеса, тем явственнее проступало передо мной маленькое личико Марты, побелевшее от напряжения. Но что св. Мамес держал в своих мягких, ласковых руках, сцепленных внизу туловища? Что за необычный мешок, который ни один крестьянин никогда не носил на плечах? Ну, конечно, живот! Свой собственный живот! Как только я узнал эту опухоль неправильной формы, которая могла обладать лишь органической природой, то почувствовал, как кто-то слабо дышит мне в живот, вдувая в него приглушенные звуки.