Читать «Загадка Ватикана» онлайн - страница 64

— Что с тобой? Ты заболел? Почему ты ввязался в этот бой и позволил побить себя?

Крайне раздраженный, Басофон отвернулся к стенке и не ответил. Центурион продолжил:

— Я прослыву лжецом в глазах начальства. Приди в себя, прошу тебя! Не я ли спас тебя от обвинения в богохульстве?

— Все это правда, — простонал юноша, — но я ничего не могу… Посох не слушается меня…

— Почему он тебя больше не слушается?

— Не знаю. Может, я огорчил плотника Иосифа?

— Послушай, — сказал центурион, — мне кажется, я понимаю, что произошло. Посох не повинуется тебе, если ты не защищаешь дело этого Иосифа. Он один из почитателей Кристуса?

— Он его родной отец.

— Тогда перестань молоть чепуху, а лучше сосредоточься на этой мысли. Посох не будет тебе защитой, если ты не будешь биться во имя твоего бога.

Басофона это мало убедило. Он все приписывал своей доблести. А тут с ним случился приступ слабости — вот и все. Центурион отошел от него весьма обеспокоенный. Выходя из палатки, он столкнулся с солдатом, который сказал:

— Мы знаем, что вы покрываете волшебника, и обо всем расскажем генералу, если вы не поможете нам его наказать.

— Что я должен сделать? — спросил Брут.

— Помешать ему драться палкой. Именно в ней и таится волшебная сила.

— Но вы же сами видели, что с мечами он не справится. Палка оказалась бесполезной.

— Это уловка! — воскликнул побитый страж. — Вы сговорились с волшебником, потому что тайно принадлежите к той же секте, что и он. Разве вы не были сторонником того иудея с ослиной головой, который взбунтовался против императора?

В этот момент приплелись три остальных стража.

Первый сказал:

— Брут околдован богохульником. Можем мы еще ему повиноваться? Мы выдадим его властям.

А между тем поединки продолжались. Центурион прошел на свое место рядом с командующим и офицерами. Он лихорадочно ждал начала схватки между Басофоном и эфиопом. Когда момент настал, на арене появился колосс. Черный, лоснящийся, гримасничающий, он держал толстенную палицу, которая в его огромных ручищах казалась соломинкой. Его приветствовали восторженными криками, ибо всем была известна его неукротимая отвага, сочетающаяся со страшной силищей.

Басофон по сравнению с ним казался карликом, а посох — детской тросточкой. К тому же бой, в который он недавно легкомысленно влез, оставил на нем отпечаток: он покачивался, как пьяный. Удивленные зрители сначала встретили его молчанием, затем по рядам пробежал шумок, а потом последовал всеобщий взрыв смеха.

— Вы решили повеселить нас этим мальчишкой? — строго спросил командующий.

Центурион не нашел что ответить. А эфиоп уже вертел над головой свою дубину, собираясь нанести удар, но Басофон, отпрыгнув в сторону, уклонился от удара. Однако негр не терял времени и, пока Басофон восстанавливал равновесие, опять ударил, попав ему по плечу. Публика завопила от восторга, ожидая развязки. А четверо стражей ликовали и кричали сильнее всех. Тут встал Брут и, движимый какой-то силой, перекрыл своим голосом весь этот содом.