Читать «Следствие считать открытым» онлайн - страница 177
Дмитрий Туманов
В городе стоит тишина — ночные загулы пьяной солдатни уже выдохлись, нормальные горожане еще спят, купцы только-только продирают глаза и готовятся открыть лавки. Но Храм открыт всегда — связь людей с Небесами не должна прерываться ни на минуту. Добрые служители Церкви всегда готовы донести твою просьбу до Небес, но и ты будь добр с ними. И щедр. А иначе там, наверху, не поймут…
Огромный собор Верховного Прихода подавлял своими размерами и великолепием. Сотни узких стрельчатых арок и окон, тысячи беломраморных резных колонн взметали ввысь девять золотых куполов: восемь малых над приделами и большой центральный, увенчанный высоким шпилем, который некогда венчало солнечное распятие Священного Лотоса — главный символ Единого Храма. Но поскольку Лотос был также и символом имперской власти, то данийцы после победы приказали удалить его изображение из храмов. Что и было сделано повсеместно и в дальнейшем трактовалось церковниками как «малая жертва».
Девять белокаменных ступеней ведут в Храм, и каждая из них обозначает определенный этап развития человека. Четыре этапа — жизненные, четыре — духовные, пятая ступень из красного гранита, расположенная в середине между ними, означает единство тела и души, границу между миром деяний и миром идей.
Вообще-то есть еще и десятая ступень — сам порог Храма. Тот, кто вступил за него, встает на сторону Света телом и душой. Но для этого нужна самая малость — чтобы врата Храма открылись перед тобой…
Я постучал в узорчатые бронзовые ворота. Впервые я прихожу в Храм по своей воле, и где-то внутри сознания маленький встревоженный бесенок кричит: «Не входи! Здесь, снаружи, ты — личность! Там, за порогом, ты станешь одним из многих, крохотной песчинкой, лишенной права выбора и права ответственности за свой выбор!»
Поздно. Внутри щелкает затвор, со скрежетом опускается противовес, врата распахиваются.
— Утро доброе, господа фаценцы. Не ждали
Посреди арки стоит смиренный служитель Света, со святым писанием в одной руке и красными четками — в другой. Позади него — строй арбалетчиков. Позади них — строй копейщиков. Позади… нас звякнула крышка люка на мостовой, и оттуда вылезло
— Прикас-сано вс-сять ш-шивыми или мертф-фыми, — прошипела Бледная Тень, не спуская с нас серых водянистых глаз, а обе ее руки ощетинились десятком тонких лезвий.
— Не дергаться! — прошептал я Штырю и остановил руку Таниуса, потянувшуюся к секире. — Она не промахнется.
Из-за ворот вынырнул смуглый крепыш с коротко стриженными густыми черными волосами, блеклыми раскосыми глазами и тонкими усиками на широком лице — типичная данийская внешность. А одет он был в длинный черный плащ грубой выделки, скрывавший его почти целиком, — было лишь заметно, что руки лежат на эфесах оружия.