Читать «Белое, черное, алое...» онлайн - страница 190

— Я вышла замуж рано, в восемнадцать лет, в двадцать родила сына, а когда Дмитрию было два месяца, муж умер, и я долго не могла прийти в себя.

— А потом, Нателла? Извините, я могу показаться вам нескромной, но потом ведь были какие-то мужчины в вашей жизни? Вы больше не пытались выйти замуж?

— Нет, не пыталась. Мне было некогда. Я работала, как проклятая, чтобы обеспечить Дмитрия. Чтобы он ни в чем не нуждался. А поскольку я могла работать только в том случае, если за Дмитрием кто-нибудь присматривал — показы ведь в основном вечерние, — я отдала сына жить к моей матери и в конце концов так привыкла одна, что даже не скучала по сыну.

Она улыбнулась едва заметной извиняющейся улыбкой, и я подумала: каково ей сейчас вспоминать об этом, когда сына нет в живых.

— Но может быть, был кто-то? — настаивала я. Она искоса взглянула на меня, помолчала, потом чуть подалась ко мне и сказала негромким голосом:

— Ну, если вам так хочется знать интимные подробности моей жизни… Много лет назад я очень непродолжительное время жила с одним мужчиной. Вы не поверите, — она коротко рассмеялась и сделала большие глаза, — он работал в уголовном розыске. Все говорили, что он был очень талантливый сотрудник, чуть ли не лучший в Ленинграде, тогда еще был Ленинград. Домой он приходил поздно, а иногда вообще не приходил. Его часто вызывали на работу в выходные, а если он бывал дома, он лежал перед телевизором и смотрел футбол. Иногда он мыл за собой посуду и стирал свои вещи, так сказать, заметал следы своего биологического существования.

Она саркастически усмехнулась, и я поразилась постепенной перемене ее облика — она как будто леденела и из мягкой улыбчивой женщины постепенно превращалась в Снежную королеву, красивую, но дышащую безжизненным холодом…

— Он был очень добрым и хорошим человеком и готов был сделать все, о чем бы я ни попросила. Только вот просить я не люблю. И не любила никогда.

Теперь у нее были совершенно ледяные, холодные глаза, которыми она смотрела сквозь меня.

— Я хотела, чтобы он сам догадывался, чего я хочу. А он не догадывался и ничего не делал для меня по собственной инициативе. Мы развлекались, только если я брала билеты в театр или заказывала столик в ресторане. Я украшала наше гнездышко, а он был равнодушен ко всему: к модным вазочкам, к необычному ночнику, — так же как и к текущему крану, неисправному унитазу, перегоревшим лампочкам, некрасивым обоям. Я брала дополнительные показы, зарабатывала деньги, делала то, что должен был делать он, — а он приходил домой, целовал меня, говорил дежурную фразу: «Натулечка, как красиво!» — и снова заваливался перед телевизором. Он мог вообще не выходить из дому в свободное время, а я ведь была манекенщицей, мне нужно было общество, нужно было себя показывать…

Я поражалась, как можно быть талантливым специалистом, делать карьеру — и ничего не хотеть рядом с любимой женщиной. И вот однажды я простудилась на открытом показе, лежала с пневмонией. А он пошел с друзьями на футбол, правда, предварительно отпросившись у меня: «Натулечка, я недолго, ты меня отпускаешь?»