Читать «Смилодон в России» онлайн - страница 21

— Все это чрезвычайно познавательно, господа, но я все же вас покину, — не выдержала потока мудрости Лоренца и указала на внушительный, расписанный аляповато балаган. — Пойду взгляну, там обещают что-то очень интересное. Мельхиор, друг мой, не составите компанию?

Бородатый, подпоясанный красным кушаком дед с балкона балагана грозился показать всем господам желающим царев дворец в природном естестве — в натуральную величину. И всего-то за двугривенный.

— Да, да, толпа, профаны зрят лишь форму, видимость, не понимая суть предмета. Увы, sic mundus creatus est. — Волшебник посмотрел супруге в спину, порывисто вздохнул и осторожно взял пирог с зайчатиной, однако, надкусив, стал с воодушевлением жевать. — Вот, к примеру, моя uxor Лоренца. Все говорят: ах, какая красавица, ах, какие формы. Не понимая, что она в первую очередь — перцепиент, идеальный индуктор, точно вибрирующий в унисон с моими тонкими планами. Что ее астральное поле…

В это время послышались звуки вполне земные: хай, крик, проклятья, самодовольный смех. По гульбищу сквозь толпу шли три богатыря, отмечая свой путь бесчинствами, разрухой и куражом. Собственно, богатырь был один — огромный, красномордый, с плечами шириною в дверь. По правую руку от него выпендривался хмырь в пожеванном чиновничьем картузе, а слева кандыбал враскачку шибзик с повадками голодной крысы. Для подчеркивания собственной значительности и особого статуса он небрежно поигрывал манькой — белой, внушительных размеров муфтой. Троица была, само собой, выпивши, но не так чтобы рогами в землю — в самый раз, в “плепорцию”, остро чувствовала свою безнаказанность и вела себя соответственно: перла буром, как на буфет, экспроприировала товар, приставала к женщинам и задирала мужчин. Заказывала драку. А по толпе, обгоняя возмутителей масленичной гармонии, бежал недобрый шепот:

— Орловские идут.

— Ишь ты как, чертом.

— Управы на их, иродов, нет.

— А Семка-то Трещалин здоров. Карету, сказывают, за колесо стопорит.

— Не, на бок валит, бьет кулачищем в торец дышла.

— Его самого бы, бугая, в дышла — пахать.

— А ты попробуй, попробуй…

— Вы, князь, не поверите, но Алехан выиграл третьего дня у Разумовского на пари пятьдесят тысяч. Хваленый Ибрагим против этого Трещалы ничего не смог.

— Не удивительно, это какой-то монстр. Цербер в полушубке на задних лапах.

— А ведь правда ваша, князь. Похож, похож. Да и остальные особым шармом не отмечены. Зело зверообразны, зело…

— Да уж, да уж…

Речь шла о хорошо известных мастерах самосхода, записных бойцах графа Орлова-Чесменского — о человеке фабричном Трещале, о плюгавом Соколике, также пролетарии, и о чиновнике четырнадцатого класса шибзике в картузе Ботине. Троица эта обычно творила что хотела, на людях держалась вызывающе и заявляла о своем присутствии драками, ужасным шумом и диким непотребством. Причем без всяких вредных для себя последствий — кому ж охота с их светлостью-то связываться!