Читать «Ученик еретика» онлайн - страница 134

Он уже закончил читать, с торжеством предвкушая оправдание и свободу, когда в зал тихо вошел Хью Берингар, держа в руках какой-то предмет, завернутый в навощенную ткань.

— Мы нашли его под мостом, — сказал Хью, — запутавшегося в цепи, при помощи которой много лет назад пришвартовывали плавучую мельницу. Тело мы уже отвезли домой. С гибелью Джевана дело можно считать закрытым Прежде чем умереть, он успел признаться, что совершил убийство. Однако не стоит разглашать это, чтобы не оскорблять родственников и не умножать их горя.

— Разумеется, — согласился Радульфус

В библиотеке брата Ансельма собралось семь человек, каноника Герберта меж ними не было. Он уже отряс пыль этого сомнительно правоверного аббатства со своих наездничьих сапог, оседлал коня, который вполне оправился от хромоты и устал маяться взаперти, и отправился в Честер вместе с телохранителем и грумами. Вне сомнений, он уже успел сочинить, как будет говорить с Ранульфом и каким образом добьется от него всевозможных уступок, не обещав ничего взамен.

Но епископ, наслышанный о вещи, которую принес Хью, и всех превратностях, которые с ней приключились, проявил человеческое любопытство и остался, намереваясь лично присутствовать при завершении всей этой истории. Здесь же были Ансельм, Кадфаэль, Хью, аббат Радульфус, Илэйв и Фортуната, молчаливые, стоявшие рука об руку, но так, чтобы этого не заметило столь почтенное собрание. Оба еще не успели опомниться от столь суровых испытаний, от внезапной и благополучной развязки.

Хью изложил дело в нескольких словах. Чем меньше теперь говорилось о смерти Джевана Литвуда, тем лучше. Погибший был найден в Северне под тем же мостом, где он прятал тело убитого им человека. Пройдет время, и Фортуната будет о нем вспоминать, как принято вспоминать родственников — любящих, но не выставляющих своей любви напоказ. Когда-нибудь ее перестанет мучить мысль о том, мог бы он ее убить или нет, ведь решился же он убрать с дороги свидетеля, чтобы не расставаться с вещью, ради которой готов был и лишить жизни другого, и расстаться с собственной жизнью. Горькая ирония была в том, что, как сообщил Конан, Олдвин даже не заглянул в шкатулку. Джеван убил его совершенно понапрасну.

— Вот это, — Хью показал на сверток, — он, прижатый к волнорезу, все еще держал в руках.

Теперь сверток лежал на рабочем столе Ансельма, и, когда с него стали снимать навощенную ткань, на стол пролилось несколько капель воды.

— Шкатулка, как вам известно, принадлежит этой молодой госпоже, и девушка пожелала, чтобы ее открыли здесь, в нашем присутствии.

Говоря все это, Хью разворачивал сверток. Внешний слой уже почти прогорел, но Джеван так надежно завернул свое сокровище, что, когда ткань была вся развернута, шкатулка очутилась перед ними на столе целехонька, не пострадавшая ни от огня, ни от воды. Крохотный ключик был по-прежнему вставлен в замок. С резной пластины слоновой кости взглянул на них своими огромными византийскими глазами овальный лик, наверняка очерченный при помощи циркуля, прежде чем мастер взялся за изображение красивых колец волос надо лбом и на подбородке и несколькими штрихами наметил признаки прожитых лет и напряженной мысли. Переплетенные лозы сияли, отражая свет отполированными краями. Никто из собравшихся не решался повернуть ключик и открыть шкатулку.