Читать «Сон Сципиона» онлайн - страница 39

Ну а Манлий, записывая «Сон», в который вместил все учение Софии, как понять его дар? Он не был преподнесен с тем чувством, с каким преподносились его первые подарки в самом расцвете его юности, когда восторженность делала из него глупца. Тогда в Марселе он сделал ей два подарка, и оба были отвергнуты. Во-первых, он попытался выразить свое преклонение перед ней, предложив ей деньги, достаточную сумму, чтобы она могла вести обеспеченную жизнь; он преподнес сундучок, набитый золотом, — вульгарный, хвастливый дар, свидетельствующий о грубой бестактности юности и надменном высокомерии аристократа, которое он так и не научился контролировать.

— Почему ты даришь мне это? — спросила она спокойно. Он ответил: потому что она единственное добродетельное, благородное существо в мире.

— Позволь мне такой и остаться, — сказала она, возвращая сундучок.

А во второй раз он предложил ей всю свою душу и признался в любви к ней. И опять плебейский порыв получил отпор. Значит, он не научился у нее ничему. И она превратила это в урок и вновь начала долгий и трудоемкий процесс обучения его тому, что было так глубоко укрыто от его взгляда.

— Пойдем со мной, — сказала она. И увела его из комнаты, где обычно происходили их беседы — Манлий боязливо постарался застать ее одну не в те часы, которые она отводила для учеников, — во двор к нужничку.

— Загляни внутрь, — сказала она. — Понюхай. Что ты видишь? Чем там пахнет?

Манлий не знал, что ответить. Нужничок выглядел и пахнул как они все.

— Им пользуюсь только я, — продолжала она, затворяя дверцу. — Ты любишь его?

— Конечно, нет.

— А ведь это тоже я, часть меня. Естественный продукт моего тела. И все же ты отворачиваешься, брезгливо морщишь нос. Ты говоришь, что любишь меня, но не любишь то, что является частью меня. Или ты лжешь, и твоя любовь всего лишь отроческие фантазии?

— Я люблю идею тебя. — Это было почерпнуто из их занятий.

— Моя красота — отражение божественной красоты? — спросила она с иронией, и Манлий понурился от стыда; он не терпел насмешек над собой.

— Нет, отражение — это любовь, которую я чувствую. Как ты говоришь, госпожа, ты некрасива, хотя я нахожу тебя прекрасной. Будь я настолько никчемным, как ты замечаешь, то, уж конечно, влюбился бы в смазливую служаночку, которая каждое утро, когда я иду сюда, черпает воду из колодца в конце улицы. Я бы утонул в ее черных глазах и прекрасных волосах. Но нет, я не сплю ночами, думая о другой, много старше, к кому там, где ее не знают, не обернется ни одно лицо, но пленяющей всех, кто слышит, как она говорит. Ты говоришь, что в лучшем случае физическое желание — это отражение стремления души воссоединиться с высшей красотой — с Богом. И только тогда оно может быть оправдано.