Читать «Стая бешеных» онлайн - страница 205

Судья невольно улыбнулся.

Прокурорша язвительно вставила:

– То, что у человека могут меняться планы, еще не чудо. Вот почему они изменились? На этот вопрос мы и попытаемся ответить.

Следующим свидетелем была немолодая женщина в строгом костюме и с твердым взглядом.

Потом Гордеев отметил, что все вызванные в суд свидетели обвинения были подобраны, если так можно сказать, с большим вкусом. Все они внушали доверие. Никто откровенно не врал.

– Нина Игнатьевна, расскажите нам, пожалуйста, чем занимался потерпевший в тот день? – мягко спросила прокурорша.

– Пришел на работу, как всегда. Отдал кое-какие распоряжения. Он действительно собирался заниматься своей машиной, поэтому переоделся в рабочую спецовку…

– Он что, сам ремонтировал машины?

– А как же! У нас в штате лишних не было. Из администрации – только он и я. Я бухгалтер и кассир.

– Ясно. Значит, он начал ремонтировать свою машину. А дальше?

– А дальше ему позвонили. Очень долго он говорил.

– О чем?

– Весь разговор я, разумеется не слышала. У нас радиотелефон, поэтому Ливанов вышел на улицу. Я поняла только, что кто-то его вызывает куда-то.

– Жена?

– Он не женат. Нет. Кажется, это был кто-то из его знакомых. Потому что он говорил в трубку с кем-то, кого звали Костя.

– И после разговора он уехал?

– Нет, он еще работал часа два. А потом собрался и уехал, сказав, что вернется к девяти вечера.

– Как вы считаете, это был неожиданный звонок для потерпевшего?

– Скорее всего – да. Он действительно собирался весь день посвятить ремонту. Он давно уже об этом говорил. Все об этом знали.

– Он был расстроен после звонка?

– Да! – горячо поддержала женщина. – Он с полчаса вообще ничего не делал, только курил и ходил из угла в угол.

– А вам он ничего не сказал?

– Нет. И это странно. Он всегда говорил, куда отправляется.

– Могу я сделать вывод, что звонок некоего Кости был неприятным для Ливанова?

– Конечно. Он очень расстроился.

– Скажите, а Ливанов был серцеедом?

– Как? – не поняла женщина.

– Ну, он нравился женщинам, их у него было много?

– Я протестую, – встал Гордеев. – Обвинение уклоняется от темы.

– Ваш протест не принимается, – поспешно сказал судья. – Насколько я понимаю, прокурор пытается нарисовать портрет погибшего.

– Именно, – благодарно поклонилась прокурорша. – Прошу вас, отвечайте на мой вопрос.

– Что он был бабник? Извините… – перевела на русский женщина.

– Можно и так сформулировать, – снисходительно ответила прокурорша.

– Вот уж нет! Никогда его с женщиной не видела. Он все в делах, все в делах… Да что вы! Он такой был стеснительный…

Гордеев обернулся на Ирину.

После Склифосовского, после попытки самоубийства прошло уже достаточно времени. Раны зажили. Но Гордеев все равно не мог смотреть на свою подзащитную спокойно. Более того, он старался на нее вообще не смотреть. Теперь он не узнавал легкую, деловитую, веселую и очаровательную бизнес-леди, которая пропархивала по коридорам «Эрикссона», неся за собой шлейф дорогого французского парфюма.

Казалось, что душа Ирины тогда, в ту страшную тюремную ночь, умерла. Осталось живым только тело. Оно двигалось, рот отвечал на вопросы, руки поправляли волосы, глаза смотрели, уши слышали. Но все это было механичным ровно до того предела, чтобы исполнить волю полумертвого мозга.