Читать «Этика для нового тысячелетия» онлайн - страница 22

Далее, когда мы рассматриваем реальность в терминах зависимого происхождения, это уводит нас от привычной склонности видеть предметы и события как устойчивые, независимые, отдельные сущности. Это полезно, поскольку именно эта склонность заставляет нас преувеличивать одну-две стороны нашего опыта и воспринимать текущую ситуацию как целое лишь через них, игнорируя ее подлинную сложность.

Такое понимание реальности, предлагаемое концепцией зависимого происхождения, также сталкивает нас со сложной задачей видеть предметы и события не столько черно-белыми, сколько во всей сложности пересечений их взаимосвязей, которые трудно уловить. Это препятствует рассуждению в терминах абсолютного. Более того, если все явления зависят от других и если ни одно из явлений не может существовать независимо, то даже наше наиболее любимое «я» должно быть признано существующим не так, как мы обычно это понимаем. Ведь, действительно, мы обнаруживаем, что, если мы аналитически ищем подлинное «я», его кажущаяся цельность рассыпается ещё быстрее, чем цельность глиняного горшка или настоящего момента. Потому что, в то время как горшок есть нечто реальное, на что мы можем указать, «я» куда более неуловимо: его сущность как конструкции быстро становится очевидной. Мы начинаем понимать, что привычное четко проводимое нами разделение между «я» и «другие» – преувеличение.

Этим вовсе не отрицается, что каждое человеческое существо естественно и по праву обладает сильным чувством «я». Даже если мы не можем объяснить, почему это так, ощущение «я» в нас присутствует. Но давайте исследуем, что же представляет собой тот действительный объект, который мы называем своим «я». Возможно, это ум? Но иногда случается, что ум человека становится чрезмерно активен, а может впасть в депрессию. И в том, и в другом случае врач может прописать лекарство, чтобы улучшить самочувствие человека. Это показывает, что мы думаем об уме как о том, чем обладает личность. И, действительно, когда мы задумаемся над этим, то поймем, что все выражения типа «мое тело», мой язык», «мой ум» включают идею обладания. Поэтому трудно представить, чтобы мое «я» составлял ум, хотя верно и то, что были буддийские философы, пытавшиеся отождествить «я» с сознанием. Будь «я» и сознание одним и тем же, отсюда следовал бы нелепый вывод о том, что действующий субъект и действие, то есть осознающий и деятельность осознания, – одно и то же. Нам бы пришлось признать, что познающий, «я», которое познаёт, и процесс познания – тождественны. Но и при таком подходе также трудно понять, как «я» может существовать в качестве независимого явления вне совокупности «ум-тело». И это снова заставляет предположить, что наше привычное представление о «я» в каком-то смысле только ярлык для сложного переплетения взаимозависимых феноменов.