Читать «Дело человека (Дело для настоящих мужчин)» онлайн - страница 89

сменил тон: — Вы знакомы с каким-нибудь сумасшедшим?

— Поврежденным, — поправил я. — Сумасшедший — это негативное определение.

— Простите, — сказал он. — Я вырос в другое время. Старые привычки тяжело перебить. Я все еще не привык к тому, что женщины голосуют… Знаете ли вы какого-нибудь ментально дисфункционирующего человека? Поврежденного?

— Несколько.

— Вы когда-нибудь раздумывали, почему они таковы?

— Они иррациональны, я предполагаю.

— Так ли? Иногда иррациональность — единственный рациональный ответ на иррациональную ситуацию. Это очень по-человечески — и не ограничивается только человеком. — Он продолжил мягко: — Все, что мы делаем здесь — лишь рациональный ответ на иррациональную и очень пугающую ситуацию. Вполне возможно, нет, весьма вероятно, что из людей в этом помещении…. — и он повел рукой, чтобы включить весь вестибюль отеля, простирающийся на несколько акров, — … едва ли половина будет жива в следующем году в это же время. Или даже на следующей неделе. — Он пожал плечами. — Кто знает?

Милая юная девушка, на чьем колене он успокоил руку, побледненла. Он нежно погладил ее, но проигнорировал. Продолжал смотреть на меня: — Вдруг оказалось, что есть масса вещей, которые могут убивать человеческие существа. И исчезла масса такого, что могло предотвратить это. Вы знаете, мы живем на этой планете очень долго. Природа всегда хотела воспользоваться нашими слабостами. Помните: сука — Мать-Природа? Мы потратили века, строя технологию, изолирующую нас от реального мира. Такая изоляция превратила большинство из нас в неграмотных в науке выживания и уязвимых. Но машина остановилась — останавливается сейчас — и большинство людей оставлены на милость содержимого их желудков. Природа безразлична, она закончит работу, начатую чумой и не упустит нас. Люди не всегда были охотниками на вершине пищевой цепи, мы были просто преходящим капризом природы. Теперь мы снова превращаемся в добычу, как в старые дни. Видел кто стаю волков?

— Нет…

— Мы допускаем, чтобы они свободно бегали по улицам Денвера. Их зовут пуделями, терьерами, ретриверами, доберманами, колли, сенбернарами, овчарками и борзыми, но все же это — стаи волков. Они голодны и они могут убивать. Мы можем потерять тридцать миллионов человек из-за животных, бывших домашних и других, прямо сейчас. Вероятно, больше. Я говорю о мире в целом, конечно. И я также включаю в эту оценку стаи людей — это животные другого сорта. Мы, вероятно, потеряем сто миллионов человек, которые не умерли ранее, но сейчас более не существует медицинской помощи в случае ранений и болезней, которые произойдут с ними в следующие двенадцать месяцев. Вы знаете, что аппендицит может быть фатальным? И так далее… — Он прервался, поглядел на меня и улыбнулся. Я начинал понимать его шарм. Он никогда не подразумевал кого-то персонально. — Итак, мой молодой друг, я весьма уважаю ваше негодование и эмоции, на которых оно основано — то, что мы делаем сегодня здесь, весьма вероятно, есть наиболее рациональная вещь, которую мы можем сделать. Я отмечаю, что вы не пытались объяснить ваше присутствие здесь, вероятно, оно тоже совершенно рационально. На само деле для личности есть только одна более рациональная вещь, которая приходит мне на ум.