Читать «Поле бесчестья» онлайн - страница 208

Впрочем, размышляла Хонор, выход наверняка существует. Разумеется, удалившись в собственные владения, Юнг стал бы практически недосягаемым, однако человек с такими политическими амбициями ни за что не усидит в родовом имении. Что ни говори, а политик – мысль о Павле Юнге в роли государственного деятеля заставила ее скривиться – должен появляться на людях.

Одновременно с презрением Хонор ощутила некое особое возбуждение, заставившее ее насторожиться. Такое чувство – указывавшее на то, что она интуитивно приближается к верному решению, – порой посещало ее в бою и, несмотря на не вполне понятную природу его, никогда не подводило. Хонор привыкла полагаться на него так же, как на свою способность к ориентации в пространстве.

Итак, он политический деятель, или, во всяком случае, силится стать таковым. После того как его вышвырнули из Флота, политика для него – единственная возможность добиться власти, а власть для него все равно что наркотик. Чтобы не утратить позиции в парламенте, он должен регулярно посещать Палату, а стало быть, привязан к Лэндингу. И эта же причина вынуждает его стремиться убить ее. Пока она жива, пока над ним тяготеют ее обвинения, политической перспективы для него нет. Богатство, титул и наследственное место в палате лордов остаются при нем, однако путь к вершинам власти закрыт.

Неожиданное озарение заставило Хонор напрячься: глаза ее расширились, а Нимиц вскинул голову – и, когда встретился с ней взглядом, в его глазах полыхнул хищный огонь.

Глава 30

Граф Северной Пещеры поерзал, пытаясь удобно устроиться в роскошном кресле. Не удалось – возможно потому, что дело было не в сиденье, а в расположении духа. Царившую в палате лордов прохладную тишину нарушал голос выступающей с речью женщины.

Северная Пещера бросил на нее взгляд, исполненный холодного презрения. Леди Зеленой Реки была тощей, как щепка, да и ее голос никто бы не назвал музыкальным, но, принадлежа к тем немногим не вступавшим ни в какие альянсы пэрам, которые пользовались почти всеобщим уважением, она считала себя вправе разглагольствовать на любые темы, лишь только предоставлялась возможность. Вот и сейчас она почти полностью использовала положенные по регламенту пятнадцать минут, призывая пэров проголосовать за дополнительные военные субсидии.

Северной Пещере было наплевать на субсидии: по нему, так пусть бы весь этот чертов Флот мочился прямиком в свои контактные скафандры. К счастью, голосование по этому вопросу открытым не будет, а стало быть, никто все равно не узнает, кто в военное время подал свой голос против Флота. А он намеревался поступить именно так. К чертовой матери всех флотских: они заодно с этой сукой и наверняка радуются его унижению. Ну, ничего. Он выстроит свою собственную политическую машину, и как только с сукой будет покончено…

Мысли его прервал укол страха. Павел боялся Хонор, боялся так, что не мог уже обманывать себя. Она превратила его в дрожащего, забившегося в нору кролика, а в кулуарах парламента о нем – о нем! – говорили не иначе как с насмешкой, обрывая разговоры при его появлении. Эта сука, разрушившая его карьеру на Флоте, тянула свои лапы и сюда, в Палату. И когда наконец ему удастся спровадить мерзавку в ад, где ей самое место?