Читать «Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны» онлайн - страница 394

На следующее утро я был разбужен в 4 часа телефонным звонком из министерства иностранных дел, откуда сообщили, что Германия напала на Россию. Премьер-министр всегда говорил, чтобы его не будили ни в коем случае, разве только, если начнется вторжение [на английские острова]. Поэтому я отложил сообщение до 8 часов утра».

Черчилля не разбудили. А вот Сталина и не пришлось будить — не спал он в эту ночь! И не только не спал, а напряженно следил за развитием событий, и даже, в определенной степени, направлял их!

Экстренное заседание Политбюро

Меморандум Гитлера, текст которого Иоахим фон Риббентроп вручил Владимиру Деканозову час назад, все еще не поступил в Кремль — телефоны в советском посольстве в Берлине уже были отключены, а все попытки дипломатов переправить меморандум телеграфом через берлинский главный почтамт успеха не имели. И все же после 5 часов утра в Кремле уже знали и о пресс-конференции фон Риббентропа, и о меморандуме Гитлера, и о том, какие причины выдвигает Гитлер в оправдание своего «внезапного» нападения. Опасения Сталина подтвердились — не желая быть объявленным агрессором, Гитлер пытается оправдать свое нападение на Россию необходимостью нанесения ПРЕВЕНТИВНОГО УДАРА по сосредоточению советских войск. И только теперь, после того, как позиция Гитлера прояснилась, только теперь, через два с половиной часа после «внезапного» нападения, в кремлевском кабинете Сталина началось «экстренное» заседание Политбюро.

Как зафиксировано в известной «Тетради записи лиц, принятых Сталиным», именно в 5 часов 45 минут утра, а не в 4.30, как было принято считать, в кабинет вождя вошли: Молотов, Берия, Мехлис, Тимошенко и Жуков.

Свидетельствует маршал Жуков: «Меня и наркома пригласили в кабинет. Сталин был очень бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку. Мы доложили обстановку. Сталин недоумевающе сказал: „Не провокация ли это немецких генералов?“ „Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии, и Прибалтике. Какая же это провокация ?“ — ответил Тимошенко.

«Если нужно организовать провокацию, — сказал Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города…»

Вот, о какой ПРОВОКАЦИИ говорит Сталин! О провокации, позволяющей свалить вину за агрессию на противника! С этой целью гитлеровцы могут бомбить и свои города! Сумели же они перед Польской кампанией захватить свою собственную радиостанцию в Глейвице и даже оставили на «поле боя», для большей убедительности, КОНСЕРВЫ.

Несмотря на то, что нападение уже фактически совершилось, Сталин все еще опасается ПРОВОКАЦИИ. Опасается того, что, с помощью какой-либо хитроумной уловки, Гитлер может еще успеть срежиссировать более или менее обоснованный предлог для начала войны. Вот ведь и Риббентроп на пресс-конференции пытался обвинить в развязывании войны Россию, и в меморандуме Гитлера нападение представлено как вынужденное «выступление против иудейско-англосаксонских поджигателей войны и их помощников, а также евреев из московского большевистского центра».