Читать «Негоже лилиям прясть» онлайн - страница 150

Только в присутствии их отца, Филиппа Красивого, Карл так остро испытывал чувство собственного ничтожества.

– Сейчас, Карл, – сказал Филипп, поднялся с постели и, сделав знак Адаму Эрону, отошел с ним в угол комнаты.

– Адам, – спросил он, понизив голос, – бароны, которые должны были доставить мирницу из аббатства Сен-Реми, уже возвратились?

– Да, сир, они в соборе вместе с духовенством.

– Прекрасно. Тогда ворота города… ну, словом, как в Лионе.

И он трижды, почти незаметным для глаз движением, повернул кисть руки, и Эрон понял, что это означает: решетки, запоры, ключи.

– В день коронования, сир? – удивленно пробормотал Эрон.

– Именно в день коронования. И действуйте быстро.

Когда камергер вышел, Филипп снова улегся на свое ложе.

– Ну, брат мой, что же вы у меня просили?

– Пэрство, Филипп.

– Ах, да… пэрство. Что ж, брат мой, я согласен… пожалуйста… только не сейчас, вы слишком много кричали о своих требованиях. Если я вам уступлю, люди скажут, что я действовал не по своей воле, а по принуждению, и каждого это побудит действовать по вашему примеру. Итак, знайте, что отныне не будет больше уделов, нарочно созданных или приращенных, прежде чем не будет издан ордонанс, объявляющий, что любая часть неотделима от королевства.

– Но ведь вам не нужно больше ваше пэрство Пуатье! Почему бы вам не отдать его мне? Согласитесь, что моя часть недостаточна!

– Недостаточна? – закричал Филипп, поддавшись гневу. – Вы сын короля, вы королевский брат! Неужели вы и в самом деле воображаете, что этого недостаточно для человека ваших умственных способностей и ваших заслуг?

– Моих заслуг?

– Да, ваших, а они невелики. Пришло время сказать вам в лицо: вы просто дурачок; вы и всегда были дурачком и с возрастом не набрались ума. Когда вы были еще совсем ребенком, уже тогда все видели вашу глупость и скудоумие, недаром наша покойная матушка – святая женщина! – стыдилась вас и даже прозвала гусенком. Вспомните, Карл, гусенком! Вы были гусенком, гусенком и остались. Наш отец включил вас в свой Совет, а чему вы там научились? Сидели и считали мух, когда обсуждались государственные вопросы, и я не припомню, чтобы вы хоть раз произнесли дельное слово, а если и начинали говорить, отец и мессир Ангерран только плечами пожимали. Неужели вы воображаете, что я так уж стремлюсь сделать вас более могущественным в благодарность за ту помощь, которую вы мне оказывали, интригуя против меня в течение полугода? Вы всего бы могли добиться, если бы избрали другой путь. Вы считаете себя сильной натурой и думаете, что все будут перед вами гнуть шею? Но никто не забыл, каким слюнтяем вы себя показали в Мобюиссоне, как блеяли во весь голос: «Бланка, Бланка!» – и перед целым двором оплакивали свой позор.

– И это вы мне говорите, Филипп? – воскликнул Карл, вскакивая с кресла, и лицо его перекосилось. – Вы, чья жена…

– Ни слова против Жанны, ни слова против королевы, – прервал его Филипп, угрожающе подымая руку. – Я знаю, что, желая мне навредить и не быть одному в дураках, вы по-прежнему сеете лживые сплетни.