Читать «Тайна Иеронима Босха» онлайн - страница 165

— Госпожа! Вы жена моего мастера!

— Успокойтесь. С тех пор как доминиканцы стали укреплять свое присутствие в Хертогенбосе, я перебралась сюда, в Оиршот. Я сидела рядом с вами, потому что Зита ушла отдохнуть. Она не отходила от вас три дня, и я отослала ее в постель. Лихорадка у вас спала, и раны на плече постепенно заживают.

Петрониус сразу почувствовал боль в предплечье. Руки казались чужими.

— Лежите спокойно. Мы привязали ваши руки, иначе вы бы себя исцарапали.

Петрониус расслабился, но теперь чувствовал ремни, которые не давали ему двигаться.

— Надеюсь, я не говорил ничего такого, что могло вам не понравиться?

Раздался сдержанный смех. Женщина притронулась рукой ко лбу Петрониуса.

— Вы очень разговорчивы. — Еще один короткий смешок, будто мыльный пузырь лопнул в воздухе. — Зита иногда очень смущалась.

Петрониус почувствовал, что его лицо залилось краской, но Алейт улыбалась.

— Для замужней женщины очень увлекательно. — Алейт встала и повернулась к двери. — Я обещала Иерониму сходить за ним, как только вы проснетесь. Кроме того, вам нужен хороший бульон, чтобы подкрепить силы.

Дверь со скрипом закрылась, и Петрониус остался один. Что он выболтал? Где Якоб ван Алмагин? Какую роль играл меестер в создании триптиха? Но прежде всего юношу волновала собственная роль в третьей части, которую он раньше никогда не видел. Художник закрыл глаза и постарался восстановить картину событий прошедших дней. Ночами он иногда просыпался и слышал шаги в пожарном люке. Разве Длинный Цуидер не сказал, что в его комнату легко попасть? Якоб Алмагин использовал яды, чтобы одурманивать Петрониуса. Это объясняло и исчезновение Яна де Грота.

Снова открыв глаза, Петрониус испугался. Перед ним в пальто с меховой оторочкой стоял казавшийся огромным мастер Босх. Он серьезно смотрел на подмастерье:

— Вам лучше, Петрониус?

— Нет причин жаловаться, если тебя приковали к постели.

Мастер Босх не обратил внимания на колкость. Его рука коснулась подбородка.

— Во сне вы говорили о картине!

— Ваша жена сказала мне об этом.

Петрониус закрыл глаза и попробовал ремни на прочность. Они были крепки, хотя и не передавливали кровеносные сосуды. Постепенно юношей овладело неприятное чувство. Действительно ли ремни были мерой предосторожности, чтобы он не расцарапал во сне зудящие раны?

— Вы видели третью створку?

Петрониус кивнул. Нужно ли поведать о встрече с Алмагином, которую он помнил смутно?

— Расскажите мне, — потребовал Босх, медленно приближаясь к кровати. Сел на край и добавил: — Пожалуйста.

Петрониус насторожился. Разве мастер не собирался рассказать ему о картине и ее содержании? Он снова закрыл глаза, вызывая в памяти воспоминания о полотне.

— Все, что вы предсказывали на двух первых частях триптиха, все, что адамиты хотели передать в послании для потомков, на последней доске вы отрицаете, мастер Иероним. Разве познание, подобно алкоголю, не разрушает тело великана? На его голове волынка, символ глупцов, символ пустоты и тщеславия, которое распространяется по этой земле. Вместо того чтобы плодоносить, мировое яйцо, творение повседневной жизни, полностью уничтожено, будто выеденное изнутри. Высокомерию, сладострастию, чревоугодию удалось то, чего не удавалось никому — разрушить созидание.