Читать «Маисовые люди» онлайн - страница 37

Начальник, откинувшись в седле, глядел вверх, на тучи и на воздушные тени сосен, прорезанные вспышками волшебного света, а подчиненный следовал за ним, иногда задирая голову, чтобы глотнуть из небесных озер, из которых пил не отрываясь начальник. И оба не заметили, хотя прежде следили за дорогой, что заросли гуате рассыпались дождем стрекочущих насекомых и сменились коврами сосновых игл, белевшими в лунном свете, словно судоходные медовые реки; что голый склон окаймляют сосны, а в клетках из стволов снова бушует ветер и скачут тени ветвей, словно звери, спасающиеся в испуге от кнута лиан.

Ночь была светла, как день. Склон был пуст, как зеркало. Каменистая земля дымилась кустами. Мелькали беличьи хвосты, словно взбитый в пену шоколад. Медленно, как лава, двигались кроты, которые до холодов роют землю и тычутся туда-сюда. Деревья обвивали огромные цветы, белые, как фарфор и как вата. Шишки свисали с сосен неподвижными птичьими тельцами, словно кто-то развесил по обету на сведенных судорогой сучьях окаменевших от страха птиц. Без устали стонала листва, гонимая ветром. Печалилась холодная луна. Дорога исчезала меж клеток из стволов, устланных сухими иглами, и появлялась вновь, вся в норах и в пятнах света, лившегося на землю и на всадников сквозь ветви невысоких деревьев, как потревоженная вода. Кончились ковры из игл, снова пошли заросли и плотные, густые чащи, дорога в длинном туннеле еле виднелась, словно змеиная шкура.

Ощутив капли белого лунного света, конь затряс головой. Круглые дыры, холодные цветы шиповника — побольше и поменьше — зияли в губчатой полутьме шевелящегося и плотного навеса из ветвей. Конь обмел хвостом бока, отгоняя холод света, и задрал свой короткий хвост, чтобы выпустить наружу воздух и навоз. Треск поднялся такой, что полковник захлопал глазами. В игре света и теней казалось, что лейтенант плетет паутину, как паук. Полковник почесал нос. Лейтенант заскрипел зубами. От света и тени у него снова зачесалось между пальцами.

— Зме-я-а-а Испанская! — закричал лейтенант. — Если вы ше-лу-ди-и-вый, пе-ре-кре-сти-и-те ее-о-оо!

— Верно, блес-ти-ит!

— Вро-оде бы да-а-а!

— От-пуг-ни ее-о-о! О-ри-и-и!

— Га-дю-у-ка ты! Га-а-д-и-и-на-а!

— Все-о су-е-ве-е-рия!

— Может, и суеверия, — продолжал полковник потише, — может, оно и суеверия, Секундино Мусус, но это уж точно, что Испанская Змея портит скот, нагоняет вошь на детей, сбивает с пути женщин, глухих совсем лишает слуха, а тех, у кого чесотка, покроет волдырями, если не успеешь ее перекрестить.

Испанская Змея сверкала капельками света в россыпи черных точек. Капли лунного света сыпались на дно туннеля сквозь листья на согнутых ветвях, сотрясаемых ветром, и казалось, что кто-то извивается по земле. Узкая — одному коню пройти — дорога змеей ползла вниз меж белых камней в черных полосках тени, которую отбрасывали повсюду гибкие остроконечные сосны, увенчанные холодным пучком веток.