Читать «В когтях неведомого века» онлайн - страница 4

Он быстро втянулся в специфическую «лотошную» жизнь, набив, особенно по первости, немало шишек, научился «контачить» с милицией и рэкетом, уяснил, кому нужно платить сразу, кого можно помурыжить, а кого — и гнать взашей, как обсчитывать рассеянного покупателя или «впаривать» типографский брак (хотя и первое, и второе все равно получалось плохо)…

— Где же вы здесь видите порнографию? — повторил Арталетов, уже нащупав в нагрудном кармане нужную «синенькую», но решив еще побарахтаться для приличия: полтинник-то, без вариантов, придется из своих «отстегнуть», не из выручки!

— А вот! — Кургузый, похожий на сосиску палец, покрытый редкими рыжими волосками, ткнул в сияющую целлофанированной обложкой роскошно изданную монографию какого-то Топоркова-Задунайского «Обнаженная натура в изобразительном искусстве XV-XX столетий» с репродукцией роскошных телес рубенсовской Данаи. — Порнуха в чистом виде!

— Да разве же это порнография? — попытался воззвать к дремучему интеллекту сержанта Нечипоренко Жора. — Это же Рубенс! Высокое искусство!..

— Знаем мы это искусство! — отрезал Нечипоренко, осторожно сковыривая с розовой упитанной ляжки Данаи невидимую соринку. — Баба есть?

— Есть, — вынужден был признать очевидное Арталетов. — Но…

— Баба голая?

— Не голая, а обнаженная…

— Не играет значения, голая или обнаженная, понимаешь. Или, культурно выражаясь, не имеет роли. Голая натура, причем в вызывающем виде… Чистая порнография. Придется штраф заплатить, гражданин… Как там тебя? Э-э… Арталетов.

— Пожалуйста. — Вздохнув, Георгий протянул милиционеру смятую купюру.

Пятидесятку Нечипоренко брать, однако, не спешил.

— Знаешь, Арталетов, — сообщил он, внезапно подобрев. — Человек ты небогатый, поэтому штраф я с тебя, на первый раз, брать не буду…

— Спасибо, товарищ сержант! — заторопился Жора, пряча бумажку в карман. — Большое спасибо!

— Обойдемся устным внушением… — подтвердил Нечипоренко.

— Огромное спасибо! — от всего сердца поблагодарил Арталетов, перебив блюстителя закона.

— … Но безобразие это придется изъять, — закончил блюститель, плотоядно ухмыляясь.

«Четыреста восемьдесят пять рублей! — ахнул про себя Георгий, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. — Да я и третьей части сегодня не наторговал!»

День действительно выдался неудачный; покупателей было мало, да и те, которые изредка появлялись, брели мимо, направляясь к более привлекательным лоткам, окинув выставленный у Арталетова товар брезгливо-равнодушным взглядом. До обеда удалось продать только атлас мира в мягкой обложке какому-то школьнику, ему же русско-английский карманный словарь (не иначе третьеклассник собрался в кругосветное путешествие) да «Справочник садовода-астролога» небогато одетой старушке, торговавшейся при этом так, словно речь шла по меньшей мере о покупке «мерседеса», и расплатившейся горстью грязноватой мелочи, самым крупным номиналом среди которой был одинокий пятидесятикопеечник. После обеда дела пошли еще хуже, и Жора с болью в сердце наблюдал, как мусолят не очень чистыми пальцами обложки и страницы, ничего не покупая, хмурые прохожие: Гайк постоянно пенял продавцу за «потерю товарного вида», запрещая тем не менее оборачивать книги пленкой, дабы не отпугивать клиента, который (и книгочей здесь не исключение) всегда и все любит попробовать на ощупь.