Читать «Талисман Белой Волчицы» онлайн - страница 229
Ирина Мельникова
— Эх, Зосима, Зосима, сучья твоя душонка! Разве мы с тобой вместе в болотах не гнили, в одном балагане не спали, мошкой не захлебывались?
Ты ж мне последнюю корку хлеба отдавал, а кто тебя пять верст на себе тащил, когда в шурфе нас придавило? А теперь что ж? Запамятовал? — Он соскочил с крыльца и, ухватив старателя за длинную бороду, притянул к себе:
— Ты ведь не меня продал, ты свою душу продал!
— Михаил Корнеич, — залопотал старик, пытаясь оторвать руку Михаила от своей бороды. — Вы знаете, я никогда, я завсегда…
Михаил с брезгливой гримасой на лице оттолкнул старика от себя и приказал двум казакам, застывшим на крыльце за его спиной:
— Забирайте! Все, что угодно, прощу, но только не предательство!
Бравый казачий унтер-офицер подскочил к ним и взял под козырек:
— Разрешите доложить, Михаил Корнеевич, бунтовщиков определили в холодную. Урядник допросы уже ведет.
— Передай Лукичу, чтобы погодил пока, — приказал Михаил и, понизив голос, спросил:
— Что там по делу, с которым ночью ездили?
Унтер пожал плечами:
— Никого нет-с, ваше степенство! Одни уголья! Ушел, стервец, а хату, видать, еще с вечера подпалил. Но Егор Лукич в пепле порылся, нашел кой-чего…
— Все понятно, — процедил сквозь зубы Михаил и махнул рукой:
— Оцепляй банк, но до сигнала ничего не предпринимать!
Казаки мигом выполнили приказание, окружив банк плотной стеной. И тотчас внутри его раздался один выстрел, за ним другой, затем послышались шум и глухие удары, словно билась о стены, пытаясь вырваться из клетки, гигантская птица.
Казаки сидели в своих седлах не шелохнувшись, лишь переместили винтовки на грудь, а правую руку на эфес шашки.
Двое стражников подскочили к дверям банка, отбросили засовы и распахнули настежь двери, явив свету Ивана Вавилова в растерзанном сюртуке и выбившейся из брюк рубахе.
Под глазом у него наливался густым багрянцем огромный фонарь, а губы расплывались в радостной ухмылке Прищурившись на солнце, он отступил в сторону, а два дюжих стражника, уже известные Алексею Степка и Тришка, выволокли наружу едва стоящего на ногах крупного мужика с всклокоченной головой и разметавшейся бородой. Стащив с крыльца, стражники бросили его на траву, а сами отошли в сторону. Казаки столпились вокруг задержанного.
Тот заворочался, оперся ладонями о землю и сел. Один рукав его армяка был оторван, второй держался на честном слове. Мужик вытер ладонью струившуюся из носа кровь и задрал подбородок вверх, пытаясь остановить кровотечение.
Сквозь стену казаков к нему пробился Егор и, присев на корточки, весело поинтересовался:
— Ну что, Протасий, говорил я, что доберусь до тебя?
Как видишь, добрался!
— Ишь ты, Протасий! — воскликнул не менее весело Иван и, опустившись на корточки рядом с Егором, ухватил старца за загривок. — Чего рожу ворогишь? Мирского духа боишься! — Он собрал бороду старца в кулак и дернул. Борода осталась у него в руке, а казаки охнули и принялись мелко креститься, словно увидели невесть какое чудо. Иван поднялся на ноги. Вскрикнув бесшабашно: