Читать «Талисман Белой Волчицы» онлайн - страница 128

— Ну, открой же, открой!

Наконец в избе кто-то вроде закопошился. Лязгнул крючок, скрипнула, открываясь, входная дверь, и старческий голос прошамкал с крыльца:

— Хтой-то там?

— Открой, бабушка! — крикнул Алексей. — Я — землеустроитель. С Селивановки возвращаюсь, да заплутал немного. Скажи, далеко еще до Тесинска?

— Далеко, — опять прошамкала бабка, но уже ближе к воротам, — верст десять, кажись, а то и все пятнадцать!

Давно не ездила, забыла уже!

— Ничего себе! — ужаснулся за воротами Алексей и спросил:

— Бабушка, не знаешь, кто тут на постой пускает?

Я бы хорошо заплатил.

Бабка помолчала. Потом опасливо поинтересовалась:

— Чай, варнак какой? Старуху легко с панталыку сбить!

— Да какой я варнак! — нешуточно расстроился Алексей. — Погляди сама, разве я похож на варнака? Да и один я…

Бабка опять замолчала. Шаркающие шаги приблизились к воротам. Загрохотал засов, и одна из створок приоткрылась ровно на столько, чтобы пропустить костлявую руку С керосиновым фонарем. Несколько мгновений его тщательно разглядывали, затем рука с фонарем исчезла, а засов, судя по грохоту, снова лег на свое место.

«Ну, карга старая!» — выругался про себя Алексей, а вслух выкрикнул:

— Что, похож я на разбойника?

— Сколько дашь за постой? — вместо ответа справилась бабка.

— Пя… — начал было Алексей, но быстро исправился. — Рубль заплачу, а если накормишь, еще пару гривенников накину.

Лязгнула щеколда, и приоткрылась уже калитка, врезанная в ворота.

Алексей перешагнул доску, прикрывающую подворотню, и очутился перед бабкой — сгорбленной, укрытой с головы до ног суконной шалью в крупную коричневую клетку. Бабка подняла высоко фонарь, освещая его лицо. Видно, осталась довольна осмотром, потому что повернулась к нему спиной и заковыляла в сторону крыльца. И только теперь Алексей рассмотрел, что, помимо фонаря в одной руке, в другой бабка сжимает бердану. Старуха оказалась не промах! Такая от страха не сомлеет, живо жаканом в глаз запендюрит, вспомнилось вдруг одно из любимых словечек Тартищева.

Он закрыл за собой калитку, переложил револьвер из внутреннего кармана в наружный, тот, что не пострадал в схватке с Анфисой, и направился вслед за бабкой. Возле крыльца она остановилась, вновь подняла фонарь и прошамкала беззубым ртом:

— Ноги оботри, а то наследишь сапогами-то!

— Бабушка, — окликнул ее Алексей и протянул деньги.

Бабка поставила фонарь на ступеньки. И в тот момент, когда она потянулась за деньгами, Алексей перехватил ее руку с берданой, мягко разжал сухие пальцы.

— Ты чтой-то? — вскрикнула испуганно бабка, прижав руки к груди.

— Тихо, старая! — вынырнул из-за ее спины Егор и зажал ей рот широкой ладонью. Шаль свалилась у бабки с головы. И она предстала перед ними в истинном своем обличье. Сгорбленная, худая, с седыми лохмами, выбившимися из-под линялого платка, в меховой кацавейке до колен и в ветхой юбке. — Тихо, бабка! — опять прошептал Егор. — Ничего плохого тебе не сделаем, если только голосить не начнешь! Не начнешь? — спросил он угрожающе.