Читать «Зона сна» онлайн - страница 14
Дмитрий Калюжный
Расцарапанные о кусты и ветки руки и бока нещадно саднили, а ступни ног так просто горели адским огнём.
Стас повернулся в ту сторону, где должен был быть Рождественский монастырь, и, прикрыв срам левой рукой, правой размашисто перекрестился.
В этот момент рыбак, сидевший в воде с разбитой мордой, взревел диким голосом, бросился на Стаса и, обняв его, попытался снова повалить на песок. Стас, однако, устоял: рыбак был ниже его на голову и существенно легче! Он взял его за запястья и без труда развёл ему руки. А затем один из подбежавших что-то гаркнул, обиженный рыбак сделал шаг назад и остановился, тяжело дыша.
Желая понять свою будущую судьбу, Стас оглядел остальных бородачей и с удивлением отметил, что они вообще-то не желают на него набрасываться. Мужики переминались с ноги на ногу в явном смущении и отворачивали глаза, встречая его взгляд. И все, как один, были сильно ниже его ростом.
— Ты что же, отроче, во Христа веруешь? — спросил тот, который окоротил рыбака. Он здесь, похоже, был за старшего.
— Верую, дяденька, — сказал Стас, прикрываясь руками и конфузливо отворачивая тело.
— И в Троицу Святую?
— И в Троицу.
— А ну ещё раз покрестись!
Стас перекрестился.
— Тремями перстами крест кладёт, — сказал один из мужиков и посмотрел на остальных. — И не боится геенны огненной.
— Ну, это… православный же, — сказал Стас, не понимая.
— Какой ты православной! — плачущим голосом завопил побитый рыбак. — Православные двумями перстями крестюца! И в лицо-то кулачищами не бьют!
— Двумя? В смысле старообрядцы? — спросил Стас.
Мужики переглядывались и морщили лбы.
— А ты не с Москвы ли будешь? — спросил тот, что был за старшего, после безуспешной попытки сообразить, кто такие старообрядцы и что означает «всмысле».
— Из Москвы.
Тут уже проснулись остальные. Эти слова — «из Москвы» — будто раскрыли им глаза. Рыжий тощий закричал:
— А-а, никониянска ересь! Так ты это здеся брось, в наших-то лесах не надо притворяться. Зря от нас бегал-то, паря!
И все облегчённо загомонили:
— У нас-от по-старому. Ты не боись.
— У нас монастырь правильной.
— Как до нас установлено, то не нам переставлять.
— Москва! Эва диковина! Что нам Москва? Мы в Бога веруем, как деды заповедовали.
И только старшой хмурился.
— А почему ты без порток? — спросил он. Кажется, этот вопрос занимал его больше, чем основы Стасовой веры.
— Купался, кто-то одежду украл, — ответил Стас, чуть запнувшись.
— Не должно такого быть, — вполне миролюбиво сказал второй рыбак, тот, что бросался Стасу под ноги. — А ежели кто из наших согрешил, найдём, будем судить миром.
Остальные притихли. Стас подумал, что опасность миновала: уж коли сразу, с налёту не побили, то бить уже не будут. Что агрессивность в человеке происходит прежде всего от страха. А он же совсем не страшный, он — хороший, зачем его бить? И ещё подумал: во сне он совершенно не похож на себя обычного, рохлю и мямлю, который прежде чем один раз отрезать, семь раз отмерит, а то и больше, и не всегда ответит. Его сосед по дому, поэт Маяковский, однажды сказал Стасу по этому поводу, что он
