Читать «Выдумщик (Сочинитель-2)» онлайн - страница 174

Тридцать первого декабря 1993 года Обнорский вылетел в Стокгольм. Андрей считал, что неплохо поработал в Питере — пусть он пока еще не завершил даже подготовительный этап разработки комбинации против Антибиотика, все равно, некоторые результаты были… Выражаясь театральным языком, Серегин не написал еще пьесу, но уже выбрал сцену, начал подбирать актеров и думать о том, какие декорации понадобятся для его постановки…

В шведской столице Андрей рассчитывал на еще большие продвижения вперед — теперь он знал, какое именно звено в организации Виктора Палыча требует наиболее детального изучения. Обнорский хотел «выжать» из памяти Катерины все» буквально все, что она знала о бригаде Плейшнера, да и вообще об обстановке в порту… Серегина охватил охотничий азарт, ему казалось, что он бежит по верному следу, поэтому бежать хотелось быстрее и быстрее. Он даже подзабыл про Новый год — вернее, про Новый год он, конечно, помнил, забыл только, что у русских людей принято к этому празднику делать подарки друг другу. Хорошо еще, что в аэропорту Пулково разговоры других пассажиров напомнили ему об этом немаловажном обстоятельстве.

Андрей ринулся во «фри-шоп» и постарался выбрать что-нибудь такое, что не очень явно указывало на место, где был куплен подарок… Спохватившийся в последний момент Обнорский прекрасно понимал, что самое главное — не цена подарка, самое главное — внимание к тому человеку, которому презент предназначается… А о каком внимании можно говорить, если подарок покупается наспех в магазине аэропорта? Ничего лучше павловопосадского платка Андрей во «фри-шопе» отыскать не смог… «Фирменный» пакет магазина и чек он, конечно, выбросил, чтобы «обставиться» — пусть Катя думает, что платок был куплен заранее…

И не то, чтобы Андрей желал выглядеть в глазах Катерины получше — он просто очень не хотел ее обижать. Серегину было очень стыдно, и весь перелет до Стокгольма он думал о том, что специфический род занятий превратил его уже в какого-то полуробота, для которого простые человеческие эмоции становятся менее важными, чем работа… Справедливости ради, стоит заметить, что с проблемами «профессиональной деформации» сталкиваются очень многие журналисты — причем большинство из них даже не замечают, как работа безжалостно уродует их психику. В мире любят поговорить о том, что работа журналиста — занятие довольно рискованное, однако при этом под риском понимаются, в основном, разные «физические» опасности, угрожающие представителям прессы: то есть, когда в них стреляет мафия, когда они гибнут в «горячих точках», когда репортеров берут в заложники.

И очень-очень редко можно услышать о том, что «психологическая» опасность в работе журналистов гораздо существеннее опасности «физической», которая часто преувеличивается самими же репортерами… Ведь как иной раз случается — возвращается, допустим, журналист домой, в подъезде ему бьют по голове и отнимают кошелек. Вроде бы банальное разбойное нападение, в котором грабителей меньше всего интересует профессиональная деятельность жертвы — их гораздо больше волнует содержимое кошелька пострадавшего… Но уже на следующий же день, руководствуясь принципом «корпоративной солидарности», средства массовой информации расскажут о «нападении на журналиста» — и обязательно намекнут, что это нападение могло как-то быть связано с «попыткой воспрепятствовать профессиональной деятельности». А вот если ограбят рабочего, учителя, врача или инженера — тут, конечно, никому и в голову не придет говорить о «происках мафии», если таковые случаи, вообще, попадут в сводки новостей.