Читать «Шантаж от Версаче» онлайн - страница 79
Татьяна Светлова
Тимур держал все эти нити в своих руках. Тимур правил своим царством. Тимур мог все.
Как же было не привыкнуть к власти? Он и привык, привык настолько, что, когда почва стала уходить из-под ног, когда марксисты-ленинисты сделались никому не нужны, кафедры стали закрываться одна за другой и связи, нажитые за долгие годы, рушиться, Тимур впал в депрессию.
Но ненадолго. Он был человеком жестким, хитрым и крайне самолюбивым. К тому же и родня подстегивала. Та самая выпестовавшая его узбекская родня, с которой он уже много лет был в весьма холодных, скрыто враждебных отношениях: когда после развала СССР в республике снова завоевало позиции мусульманство, возвращение к традициям и устоям, Тимур, в котором вдруг — кстати или некстати — взыграла его русская кровь, его европейская принадлежность, отказался последовать примеру своего отца, вернувшегося на родину и заведшего новую семью в духе национальных традиций. Тимур давно развелся со своей покорной женой-узбечкой, оставив ей четверых детей, которыми не интересовался никогда, только присылал деньги и привозил подарки в свои редкие наезды в Ташкент, со скукой слушая детские отчеты об успехах в школе… И нынче он ни за что не хотел заводить новую семью, предпочитая ей холостую жизнь и пылкие любовные приключения со свободными, образованными и красивыми русскими женщинами. Для родни Тимур был отщепенцем, предателем семьи, устоев и веры. И теперь он не имел права ударить лицом в грязь и дать им повод там, в Ташкенте, потирать радостно руки и говорить: вот, без нашей поддержки он не выжил!
Нет, такой роскоши Тимур никому не устроит. Он был обязан выжить, причем не просто выжить, а преуспеть — ярко, с блеском — в новых условиях.
И Тимур ринулся ворошить свои связи. Перепробовав несколько разных сфер деятельности — сначала в совместных предприятиях, затем в частных фирмах, — он понял, что работать, как все, он давно разучился. Он плохо говорил на иностранных языках, он практически не владел компьютером, и вообще — он не мог быть рядовым. Он должен был властвовать.
Служба в одном из многочисленных фондов, расплодившихся повсюду и занимавшихся всем, чем угодно, кроме своего прямого назначения, принесла ему новые ценные контакты, но, самое главное, принесла ему понимание, как жить дальше и чем. Тимур наконец отчетливо осознал, что его сила — именно в его связях и в умении их расширять, в искусстве общаться с людьми. Еще на журфаке он усвоил эту манеру интеллигентного, мягко говорящего преподавателя, которая ему импонировала у некоторых других и которую он легко перенял — и с которой он мгновенно располагал людей к себе. Взгляд его азиатских глаз был внимателен и непроницаем, но люди — о, люди глупы! — не придавали значения этой непроницаемости, они западали на
