Читать «Альбом идиота» онлайн - страница 48

Все действительно было кончено. Огненный туман струился по улицам Ойкумены. Рыхлые перья пожаров метались в нем. Закручивалась столбом ядовитая черная пыль. С шумом ложились волны искр на плоских крышах Чертога. Игнациуса толкали со всех сторон. Он боялся упасть. Густое людское варево, перемешиваемое паникой и отчаянием, кипело на площади. Хлестали по глазам вытянутые руки. Орали волосатые рты. Горячий пепел сыпался с неба. Он спотыкался на расплющенных мятых телах. Колебалась земля, и карусель искаженных лиц опрокидывалась на него. Танцевал канкан свихнувшийся писарь с гусиным пером в патлах. Грязные пятки утонувшего торчали из бочонка с брагой. Двое ремесленников, тряпично-пьяных, голых по пояс, бессмысленно резались на крохотном пятачке между телегами, видимо, сводя старые счеты. Экогаль, как бешеный мамонт, ревел в самое ухо. — Надо пробиваться в Гавань!.. Ждет каравелла!.. Команда — верная!.. Мы переплывем Море Мрака, омывающее Ойкумену… И затеряемся среди тысяч коралловых островов на другой стороне ночи!.. Мы еще вернемся!.. — Игнациус еле выдрался из-под костяных пальцев. — К черту! — Над хлопьями дыма, над облаками черной пыли, застилающими город, стрекотал яркий зеленый дождь. Толпа разъединила их. Экогаль все ревел и тянулся, безумно оскалясь. — Убейте!.. Убейте его!.. — Телохранители, заламывая ему руки назад, тянули прочь. Легли поверх голов первые раскаленные стрелы. Площадь завыла. Игнациус, выдавленный на чугунную тумбу у ветхих домов, видел, как из конца улицы неумолимо надвигается закованная в хитин, расцвеченная бликами пожара, вороненая сплошная стена гвардии. — Вжик!.. Вжик!.. Вжик!.. — При каждом шаге богомолы выбрасывали перед собой страшные зазубренные пилы. Кто-то ухватил его за рукав и стащил вниз. — Надо выбираться отсюда, держитесь за меня, я вам помогу, сударь!.. — пискляво прокричал Арлекин. Игнациус пихнул кулаком отвратительную сдобную рожу. — Продадите Фукелю? Да?.. — Деваться было некуда. Их с неимоверной силой прижало к стене. — Вжик!.. Вжик!.. Вжик!.. — падало на площадь. Арлекин совал ему под нос жеваный клочок бумаги. — Звездочет… обязательно передать… последняя наша надежда… — В багровых сумерках Игнациус едва разобрал каракули: «Александр, пробивайся к Башне, дорога каждая секунда». — И знакомая, жирно обведенная подпись: «Федор Грун». — Грун? — ошеломленно сказал Игнациус. — Звездочет, сударь, — объяснил Арлекин. — Грун?! — Это Персифаль, сударь. — Грун!!. — Поспешим, сударь, — сказал Арлекин и буквально клещами выдернул его из толкотни под какую-то низкую арку. — Верьте мне, верьте. Есть ходы, о которых важные господа не знают: есть кухни, есть дворницкие, есть черные лестницы, куда не заглядывает даже ночная стража… — Они протиснулись в узкую каменную щель и оказались на параллельной улице. Улица была безжизненная, словно нарисованная на холсте: малиновая пленка облегала дома и выше заколоченных ставен взметывались из утрамбованной земли мясистые листья чертополоха. Мутно светили трехпальчатые фиолетовые цветы. — Замрите, сударь, — шепнул Арлекин. Через покатое плечо его Игнациус видел, как, еле звеня по булыжнику быстрыми копытами, чрезвычайно легко, будто призраки, пронеслась над мостовой кучка всадников в развевающихся длинных плащах — человек десять, не больше — и растаяли в густом огневище. — Милорд Экогаль, сударь, — прошептал Арлекин, странно улыбаясь. — В прошлый раз ему помог спастись сам Фукель. Не удивляйтесь: Фукелю нужен реальный и сильный враг, чтобы противопоставлять его насекомым. Он же знает, что Экогаль не собирается разрушать Ойкумену. — А разве Фукель — человек? — спросил Игнациус. — Конечно, сударь. Насекомые не способны править самостоятельно. — Все равно я вам не верю, — сказал Игнациус. Они пролезли сквозь сухую траву, меж колючими толстыми стеблями и долго бежали по скудно освещенным то земляным, то дощатым, то облицованным сырым неотделанным камнем узким извилистым путаным переходам с угрожающими потолками, прыгали в невероятные лазы — подсаживая друг друга, карабкались из тесных тупиков на следующий ярус.