Читать «Альбом идиота» онлайн - страница 29

— Значит, каждый раз, когда я попадаю в Ойкумену, я что-то теряю в своем мире? — спросил он. — Значит, с каждым шагом моим обрывается какая-то ниточка?

Экогаль дернул плечом.

— Нашли время!

И в разгромленном кирпичном колодце, прямо над их головами, отчетливо раздалось:

— Эй!.. Вроде никого…

— А ты посвети, посвети, — гулко посоветовали из парадной.

Кто-то зажег газету и бросил ее. Пламя, разворачиваясь на лету, пачкая воздух клочьями огня, вспыхнуло и озарило угрюмые покинутые пещеры, беззубые зевы которых подавились морозом. Тени на гигантских ходулях шарахнулись до самого неба.

— Ни души, — сказали в колодце.

— Все обыскать, поджечь подвалы!..

Розово-темные неверные блики освещали Стаса в проломе четвертого этажа. Он свешивал малахай — разглядывая хаос внизу.

А из-за спины его высовывалась охрана.

— Сейчас бы арбалет, — простонал Экогаль. — Я снял бы его первой же стрелой.

Газета вспыхнула и догорела. Он потянул Игнациуса за рукав. Игнациус понял и пополз обратно. Ползти было крайне неудобно. Задирающееся пальто сбивалось в комок. Он уперся ногами во что-то мягкое.

— Осторожно, вы расплющите мне нос!

Они вернулись в комнату, где каким-то чудом сохранились почти все стены, и Экогаль, придерживая разноголосье пружин, осторожно опустился на полосатую, ободранную, без ножек тахту, из которой немедленно вытекла трухлявая струйка. Совершенно бесшумно вонзил свой стилет в переборку над головой. — Очевидно, мы все-таки влипли, сударь. Как в мышеловке. — Гладкий бритый череп его блестел. Узловатые пальцы выдергивали из тахты нитку за ниткой. — Впрочем, будем надеяться, сударь, что еще не все потеряно. Еще есть выход. Нам бы добраться до Галереи, там — мои люди. Они не могли поставить оцепление по всему району. У них не так много лазутчиков, способных принимать человеческий облик. В крайнем случае, переждем ночь здесь, место — вполне укромное…

— Покажите записку, — сказал Игнациус.

— Что? Ах, записку… — Экогаль порылся в обмерзшем меху и протянул на грубой ладони плоскую малахитовую гемму с женским профилем. Иронически смотрел, как Игнациус вертит ее так и сяк — безуспешно.

— Кольцо у вас с собою?

— Да.

— Давайте!

Игнациус отвел нетерпеливую руку.

— Правильно, — сказал Экогаль и засмеялся, приглушенно заперхал, натянув кожу вокруг широких зубов. — Правильно, сударь, никогда и никому не давайте это кольцо — ни на одну секунду, ни за какие клятвы. Имейте в виду, что отнять силой его нельзя, оно потеряет свои волшебные свойства… А чего вы, собственно, ждете?

Скорпион обхватил профиль на гемме и слабый янтарный свет просиял в нем изнутри.

— Нет никакой надежды, — сказала Аня невыносимо хрупким, пустым, бесчувственным, как стекло, голосом. — Наступает полнолуние. Время нашей судьбы на исходе. Непрерывно заседает Тайный Верховный Совет. Поднята гвардия, отряды ночной стражи перекрыли дороги. Сохнет трава и птицы падают замертво. Фукель будет властвовать над Ойкуменой… Нет никакой надежды. Из тюрьмы меня перевели в Башню — это камера Дев. Отсюда видно только небо. И слышен четкий, безостановочный стук металлических шестеренок. Идут часы Круга. Персифаль не знает, что я здесь. Когда на празднике Звездных Дождей под плач двенадцати флейт и рокочущие завывания литавр мне придется давать вечный Обет Супруги, я высыплю в свой бокал зернышко маллифоры, спрятанное в ладанке на груди: разорвутся все цепи, тень моя отправится в бесконечное странствие по россыпям Млечного пути… Нет никакой надежды. Мятеж птицеглазых подавлен. Герцогу удалось бежать, но войска его разбиты. Заколочены ставни домов. Идут обыски и казни. Черная пыль поднялась над Ойкуменой. Стонут колокола и рдеют в вечерней мерклости сонные иглы чертополоха… Нет никакой надежды. Полночь уже близка. Один из тюремщиков согласился передать эту записку. Я не знаю, попадет она по адресу или нет, но вспомни обо мне, когда наступит праздник и Зеленые Звезды, шелестя, прольются над городом. Я говорю тебе: прощай, — потому что у нас не осталось ничего, кроме этого короткого печального слова…