Читать «Звезда на одну роль» онлайн - страница 229

— Я помню все. Никогда ничего не забываю, в отличие от некоторых.

— И я не забываю.

— Иди спать.

— Я выпил кофе на ночь.

— Зачем?

— Так. — Олли пожал плечами. Смотрел в окно.

* * *

В девять вечера начали одеваться и гримироваться, все было как в прошлый раз. Статистка так и вертелась юлой на стуле, пока Лели наносила краску ей на лицо.

— Ну, поддадим им жару! Щас они у нас к потолку подскочат! Правда?

Лели потрепала ее по плечу.

— Не крути головой, мне вот тут подправить надо.

— У меня сердце бьется! Как хронометр! Олли прохаживался по Залу Мистерий в костюме Саломеи. Данила, уже одетый, растапливал камин, зажигал светильники. Олли, не мигая, глядел на огонь — яркий-яркий, аж глазам больно.

— Ну, ангелок, не оплошай. — Аня стояла сзади, покачиваясь на каблучках. — Толкай меня вежливенько, толкай любовно. И не очень наваливайся. Я сверху не люблю.

* * *

Кравченко и Мещерский ехали в Холодный на «БMB» — Вадька позаимствовал в гараже Чугунова.

— На вот. — Кравченко обернулся и протянул приятелю пистолет.

Мещерский повертел его.

— Газовый, только дохликов пугать.

— Других нам не разрешают.

— Вам не разрешишь, как же!

— Честное благородное. Есть лицензия на охотничье, у нас этого добра — завались. Только с «уэстли-ричардсом» в тот домок не сунешься — ствол длинноват.

— И не только охотничье. — Мещерский прищурился. — Гранатомет-то где прячешь, Рэмбо? Кравченко ухмыльнулся.

— Обижаешь, начальник. Я законопослушный гражданин. Хочешь, карманы выверну?

— А на разборки интересы босса отстаивать с чем ездишь? С «Градом», со «стингером»?

— С голыми руками, по-русски. Я только так — один на один до первой кровянки, как в третьем классе. А если честно, разборки.., начхать мне, Сереженька, на его интересы с сорок пятого этажа. Случись что — пальцем не шевельну.

— Хорош охранничек! Это ж твоя работа.

— Работа... Ты еще про честь профессиональную загни. Честь-то моя знаешь где осталась? Там, на кругленькой площади посередь Москвы-города, где памятник сковырнули. — Кравченко зло прищурился. — И теперь мне наплевать на все. На-пле-вать.

— Ты всегда на себя наговариваешь, — заметил Мещерский.

— Ты — мой лучший друг, Сереженька. Вот уже двадцать лет ты смотришь на меня через розовые очки.

— Я на тебя смотрю без очков. У меня дальнозоркость, Вадя.

Они помолчали. Мещерский спрятал пистолет.

— Там, во время этой пьесы, следи за главным — этим Иродом чертовым. Глаз с него не спускай. Потом сориентируемся, что к чему, — предупредил Кравченко.

* * *

Гости потихоньку съезжались. Данила встречал их, спроваживал в зимний сад. Верховцев, одетый, загримированный, наглотавшийся таблеток, смотрел на зрителей сквозь щель в драпировке.

Все приехали. ВСЕ. Один только, самый тупой, не прибыл. Впрочем, он все равно ничего не понял. Не дошло. А до этих вот дошло. Эти зна-а-ют, за что платят. Даже телохранитель смекнул, дружка вон приволок полюбоваться на дармовщинку. Дружок маловат ростом, зато — князь! Тот Ванечка бы возревновал, если бы мог. ЕСЛИ БЫ МОГ...

Верховцев смотрел, не отрываясь, сердце его сжималось, щемило. Словно кто-то тискал его в заскорузлой, мозолистой лапище. Как тот нищий на вокзальной площади, грязный, вонючий.