Читать «Босой» онлайн - страница 339

– В десяти верстах отсюда Бухарест. На обратном пути посмотрим. По этому билету туда нельзя. Подождем здесь другого поезда, который повезет нас к Плоешти и дальше.

Мы стали ждать. Не спали всю ночь. Я разглядывал пассажиров, слушал их рассказы, глотал густой тяжелый махорочный дым. Отец дремал. Я смотрел в окно, но видел лишь непроглядную тьму да изредка свет газовых фонарей. Мелькали и тени прохожих, но лиц их различить не удавалось. А если лица не видел, то вроде бы не видел и человека.

Когда снова рассвело, я перевел взгляд на поля, покрытые тонким слоем снега, и радовался, когда сквозь туманную дымку удавалось разглядеть рассеянные вдали села. Я знал, что мир велик, но теперь он казался мне куда более огромным, чем я предполагал.

Прождав еще час на перроне, среди других съежившихся от холода пассажиров, среди солдат, безмолвно застывших на своих сундучках, как на стульях, с выражением терпения и печали на лицах, мы сели в другой поезд, который был и без того переполнен людьми. Мы еле-еле отыскали свободное местечко. Если бы у нас был багаж, как у других, пришлось бы еще тяжелее. А мы ехали совсем налегке, с пустыми руками.

В Плоешти мне страшно захотелось отведать пончиков. Парнишка моего возраста ходил по перрону с большим лотком, обмотав лямку вокруг шеи, и кричал:

– Пончики, горячие пончики. Пончики! Горячие! С пылу с жару! Пончики… Горячие…

Отец угадал мое желание.

– Не надо бы разменивать лею. Может статься, что село, где живет твой брат, далеко от станции и нам понадобится телега или сани, чтобы не пришлось топать пешком.

– Не трогай лею, тять, я вовсе не люблю пончики.

И лея осталась в кошельке.

После Плоешти, проехав еще две-три остановки, мы сошли на крохотной станции и оказались на пустынной платформе, открытой всем ветрам, а здесь, возле высоких Праховских гор, ветры дули резкие и холодные.

– Погода-то изменилась, Дарие. Тебе не холодно?

– Да нет, тятя.

– Хорошее, стало быть, пальто мы купили у твоего брата.

– Мне в нем тепло.

За станцией ждал извозчичий экипаж, старая колымага, в которую были запряжены две костлявые клячи, а рядом, потирая голые руки, дрожал низенький старичок.

– Довезешь до Муру?

– Довезти можно. Затем и торчу здесь. Пассажиров поджидаю.

– А сколько возьмешь?

– Одну лею.

Мы взобрались в расшатанную колымагу и устроились на козлах, рядом с извозчиком.

Колымага долго тащилась по пустынному полю, занесенному синеватым, наполовину растаявшим снегом. Лошади еле передвигали ноги.

– К кому едете в Муру?

Отец ответил, не скрывая гордости:

– К сыну, священнику Георге.

– Вы отец ему будете?

– Да.

Я чувствовал, как отца распирает от гордости.

Извозчик взглянул на нашу неказистую одежонку и покачал головой.

– Может, и так.

– А где живет священник, знаешь?

– Еще бы, я ведь и сам из Муру!.. Как раз через дорогу от меня и живет. Ужо порадуетесь…

Мы не стали спрашивать, да и он не спешил рассказать, какая такая радость ждала нас в доме моего брата.

Село, до которого мы добрались к полудню, было крестьянским, вроде наших сел, где занимались хлебопашеством. Такие же кривые грязные улицы, полусгнившие, повалившиеся заборы, такие же домишки, а попросту – лачуги, окруженные высокими акациями; совсем как у нас. Кое-где позади, на горизонте, виднелись волнообразные горы, а на их склонах – нефтяные вышки.