Читать «Босой» онлайн - страница 16
Захария Станку
Мэндика – высокая смуглая женщина с серыми глазами. Да разве дашь ей двадцать лет?! Отец ее – дед Гулие – выдал дочь замуж за грека Панаита Баркаса, «господина Баркэ», как его все величают, – он торговец зерном… Грек этот старый и бородатый… Жена вертит им, как хочет…
– Видишь, у наших детей носы в конопушках. Как ни отмывай, до десяти – тринадцати лет с ними ничего не поделаешь. А потом сами пропадают. Это у нас в роду. Соседские дети, родившиеся до моего прихода, тоже очень похожи на Георге, Ляну и Дарие. Я очень скоро заметила, что соседки мне завидуют и все как одна злобствуют, что я прижилась в этом доме. А пуще всех ненавидит меня Жигойка, та тетка, которой муж отдал в приемыши Ляну. Отдавать девочку назад она никак не хотела. А у нас уже росло трое, могли бы растить и четвертого. Мне не хотелось, чтоб муж думал, будто я своих детей от его сирот отличаю. Где там отличать… Потом он и сам в этом убедился. После одного случая… Ведь я от этакой жизни тоже остервенела… И вот, поняв, что не хочет Жигойка возвратить девочку, подкараулила я, когда она пришла за водой к колодцу. И тоже выхожу с ведрами. И говорю:
«Слышь, Пэуна, отдай мне дочь».
«А она не твоя».
«Раз она родилась у моего мужа, стало быть, и моя. Отдай…»
«А вот не отдам».
«Послушай, Пэуна, неужто на меня зло держишь?»
«Держу, еще бы».
«Да за что?»
«Не скажу. Коли не дура, сама поймешь».
«Значит, ты жила с моим мужем…»
«Да, жила и жить буду. Тудор – мужик по мне…»
«А муж твой, выходит, не по тебе?»
«Мой тоже по мне, но и твой – тоже».
Она и тогда была такая же – маленькая, широколицая, толстозадая. Только что помоложе да порезвее. Тут меня и разобрало.
«Значит, не уймешься? Ах ты, Вертихвостка!»
«Не уймусь, слышь, не уймусь – и все тут. А что ты мне сделаешь? Эх ты, приблуда!»
«А вот смотри, что я сделаю…»
В руках у меня полная воды бадья, еле из колодца вытянула. Как качну я этой тяжеленной бадьей, да ей по голове. Прямо в висок угодила. Она и брякнулась. Вытянулась на гальке у колодца и бьется в судорогах. Глаза под лоб закатились, рот раскрыт. Из виска кровь сочится. А бадья колодезная все еще на цепи раскачивается. Я не будь дура схватила бадью да и опрокинула на Вертихвостку. Так всю с головы до ног и окатила. Потом снова достала из колодца воды, наполнила свои ведра и вернулась домой. Сколько уж она там корячилась, не знаю. Ранним утром это было. Когда я выглянула снова, ее уж и след простыл. Опамятовалась и ушла. С тех пор как встретит меня, отворачивается. А коли мужа моего завидит, торопится поскорее мимо прошмыгнуть. Даже через забор в нашу сторону не глядит. И девочку против нас науськивает. Бывало, проходит девчушка с козами мимо нашего дома, а я на пороге стою, пробую с ней заговорить. Хлебом заманиваю, виноградом, яблочками – всем, что только дома найду. А она убегает. Даже близко не подойдет. Из-за Пэуны с ее наговорами девочка отца своего ненавидеть стала. Гореть Вертихвостке за эти грехи в геенне огненной.
