Читать «Первое второе пришествие» онлайн - страница 71
Алексей Слаповский
Нет, без ума Петруша, без ума – итожили все, имея в виду и его побег в неизвестные края, и дружбу с покойным психом Нихиловым, и попытки его лечить людей. Некоторые, правда, оказались вроде вылеченными, но, может, само прошло или еще как-нибудь, – случайное совпадение. Да и бабушка Ибунюшка ему, говорят, помогала, царство ей небесное, – которая, кстати, тоже будто бы у Петра лечиться пробовала, и вот померла ранней весной 91-го года. До этого восемьдесят семь лет прожила, а тут померла – не хотите ли обдумать и сделать выводы?
Поэтому никто больше к Петру на лечение не просился и не приходил, чему Петр был только рад.
Он был уверен, что утратил силу, и не хотел обманывать надежд людей.
И тому, что утратил силу, он тоже был рад.
Он, казалось, вообще всему был рад: молодой жене, расцветающей весне, работу свою в вагоноремонтных мастерских выполнял охотно, с огоньком.
И лишь загадочная смерть Ивана Захаровича наводила тень на его душу.
Он сходил на кладбище, поклонился его могилке, потом сделал металлическую ограду, покрасил серебрянкой, как положено, поставил крест.
О смерти его он узнал следующее: Иван Захарович впал в буйное помешательство, готовили документацию для его отправки в областную больницу, временно поместив в отдельную палату городской клиники, и недоглядели; Нихилов окончательно свихнулся, бил головой стекла, порезался и погиб.
На его место посажен был ступорщик Григорий Разьин, чокнувшийся неизвестно с чего в силу врачебной тайны; он отправлен уже в Сарайск.
Город остался без сумасшедшего.
Но это же невозможно.
В каждом городе должен быть сумасшедший.
И город ждал сумасшедшего, не подозревая об этом.
Сумасшедший пока не являлся.
Значит – зрел.
Погоревав об Иване Захаровиче, вспомнив с грустью, как они с ним сорок дней голодали в пустыне, стояли на крыше храма, часами обсуждали Евангелие, Петр в душе своей подумал, что нет худа без добра. Хоть и совестно так мыслить, но останься жив Иван Захарович – опять бы начал смущать его всякими словами. А он не хочет. Он хочет молодую горячую жену обнимать да перестраивать родительский дом. Давно ведь пора это сделать.
И Петр, отработав на работе, вечера посвящал дому.
Однажды отправился в лес вырубить пару жердей, и тут, в укромном месте, его встретила Екатерина.
– Не заглянешь, не проведаешь! – с причитанием, изображая деревенские манеры, сказала Катя. Шутя то есть как бы.
– Некогда, – сказал Петр.
– Ладно, – сказала Екатерина. – Посмотрим…
Она не верила, что Петр долго заживется семейной жизнью.
Петру же казалось, что он утвердился на одном пути – раз и навсегда. Трудиться в мастерских, обустроить дом, завести детей – ну и так далее.
Но все как-то не налаживалось.
Например, отношение к себе на работе Петр чувствовал странное. Соберутся покурить, позубоскалить – он подойдет – умолкнут почему-то. Петр пробует наладить опять разговор, расскажет анекдот – не смеются, молчат… В дни получки все засуетятся, собирая деньги на выпивку и посылая гонцов, Петр подойдет со своими деньгами, чтобы дать денег, а ему говорят: да мы послали уже, если хочешь, иди сам.